Не в той я стране родился
Таким юродьевым малым
В Венгрии путь завился
Следом таким кровавым.
И попал игрушкой к графине
Для самых низких потех
Но даже самой скотине
Дают поудобнее хлев
А я то прикованный стенке
Уродливым телом вишу
А то загнанный в клетке
От огненных прутьев бешусь.
А Лизавета смеётся
Алая кровь на губах
И в ней всё не как не уймется
Радости чуждый страх.
И грею себя надеждой
Что в тайне в меня влюблена
Но для всех называет небрежно
И боль причиняет сполна.
Но гладит меня парою
По укусам и шрамам моим
Называю я это любовью
И живу я в этой любви.
Но потом вцепляется в кожу
Ногтями, клыками и всё
И смех раздается позже
И грязью меня обольет
Чтоб дольше держались раны
Чтоб громе и чаще стонал
Для неё это вроде забавы
И смеётся она не одна.
Но люди не понимаю
В чем причина жесткости сей
Любит меня, я знаю
Иначе мне тут не висеть.
Порой нежно со мной говорила
Целовала в перекошенный рот
А дальше цепями била
И кричала что я урод.
Призывал своих из сословья
Кидаться в меня дерьмом
При мне занималась любовью
Обзывая при этом скатом.
Но убивать не давала,
Значит любит меня
Но любовь не выдавала
Верность в сердце храня.
А потом окровавленным трупом
Я гнил средь юродьевых тел
Обманул я себя, очень глупа
Не один я такой для утех.