Плосколицый китаец,
двадцать лет назад втюхавший мне
на благовещенском базаре
куртку с криво простроченными швами,
меня, конечно, не помнит.
А я, глядя на висящий в шкафу
жутковатый образчик импортного ширпотреба,
который так ни разу и не надел,
и сейчас вижу
поблескивающие от хитрости и азарта
глаза восточного друга,
его цепкие пальцы, мгновенно схватившие купюры,
и даже ощущаю резкий запах чеснока,
смешанный с земляничным ароматом жвачки.