Грусть. Печаль. Тоска. Вокзал.
Я уныло закричал.
Эти ноги. Я искал.
Я уезжал.
Уезжал.
Хотелось мне купить тебе билет.
Но не купил. Ведь я разбил
весь твой обет
хранить мне верность.
Боже. Нет.
Я уезжаю. Сажусь в поезд.
Вижу лицо твое разбитое.
Но во мне играет гордость.
Мне наплевать.
Захлебнись ты слезами своими убитыми.
Весьма парадоксально, что всегда так бывает:
Нам плевать.
А другие за нас умирают.
Внутри все в себе прожигают.
Под поезд свое тело бросают.
Но разве есть мне до тебя дело?
Да умри.
Приглянуться ты мне не успела.
Я даже не выйду посмотреть на твой труп.
Лишь теплей замотаюсь в свой старый тулуп.
Но я уеду.
От тебя я уеду навсегда.
Меня будут уносить поезда,
электрички, автобусы,
по всему миру,
я пройдусь по всему глобусу,
лишь бы тебя больше не встретить, наивная дура.
Это сейчас такая культура:
Отрицать всех тех, кто оказал тебе симпатию?
Я лишь помню твои ноги в чулках под платьем.
Это очарование, притягательность, объятия..
Это было на день лишь.
От этого осталась тишь.
Какие-то кусочки памяти, которые я растоптал, но записал на кассету.
И выкурил их с первой сигаретой.
С каждой затяжкой ты растворялась в моей памяти.
И что я мог произнести?
Отпусти.
Отстань.
Уйди.
Забудь.
Выпей ртуть.