У него была поразительная способность, почти талант - дарить женщинам счастье! Вот так, на ровном месте, просто ниоткуда. На самом деле, когда почти талант, то это значит - около таланта, то есть - псевдо. Секрет такого его псевдоталанта всегда заключался в предыдущих отношениях. Каждой своей женщине он дарил счастье за счёт несчастья той, которую он почти бросил и не бросал, хотя любил другую, следующую, возникшую на самом деле из параллельных отношений ближнего круга. Он подпитывался для новых отношений, качая из старых, как динамо-машина. Надо сказать, что делал он это долго, изощрённо, растягивая удовольствие на несколько месяцев, порой переходящих в год, другой... Насколько у женщин хватало терпения. Внешне он мучился и метался, как положенно. Так было правильно.
Приз новой возлюбленной была женитьба! Больше ему нечем было крыть. То есть он сам, на - владей! Победа! Виктория! Так думала счастливая женщина,приписывая его победу - себе. Поэтому предпоследний брак,уже 4 по счёту, был заключён перед Китайской олимпиадой. Этот, пятый, - перед Российской. Тогда это была чистая случайность, но теперь он специально подгадал. Спешил с росписью - на этот раз был расчёт, чтобы наутро, после свадьбы, из включенного телевизора зазвучали олимпийские гимны, развернулись знамёна, началось шоу мирового масштаба! А тут новая женитьба и новая жизнь, лучше прежней. Гениально. Женщина, как всегда счастлива, ведь этот салют любимый организовал именно в её честь, в шутку подумает она. Это вызывало её восхищение и он уже и сам верил, почти всерьёз, что это сделал он. Главное, ему ничего не стоило, а ей - приятно!
Из-за круглой формы почти лысой, брутально-бритой головы он был похож на некого "колобка". При высоком росте, от сытой жизни у него время от времени наедался живот в виде пуза, что тоже делало его похожим на этот персонаж. Но, на самом деле, колобком он был совсем по другой причине...
Итак, у Колобка начался новый забег, новая олимпиада. И до следующей у него было время для новой женщины. И не было у него сомнений, что потом будет побогаче, помоложе предыдущей и всегда готовой для того, чтобы стать счастливой на ровном месте. Теперь это вошло в привычку, стало алгоритмом.
За эти годы женщины были всё лучше и лучше. Внешне они не конкурировали, они были разные. Блондинки, брюнетки, рыжие. Какая разница. От Гулливерки до лилипутки. Это было неважно, ему нравились абсолютно все. Возраст женщины в период знакомства последних лет всегда был от 38 до 40. Так сказать, самый опасный возраст для одинокой женщины в большом городе, когда поезд еще не ушел,но судьба уже вильнула своим хвостом в виде последнего вагона. И надо успеть запрыгнуть на проплывающую перед взором подножку... В ее сорок он уже начинал подыскивать варианты, планируя свою новую, совсем другую, жизнь... Его годы, разумеется прибавлялись, но мастерство псевдоталанта оттачивалось, ускоряя ход событий.
Следующая была побогаче - всегда! Может, потому, что у той уже ничего не осталось. И он ловил всеми частями тела открывающиеся вслед за этим обстоятельством возможности. Не нужно было ничего добывать, надрываться, доказывать. Нужно было просто брать и играть свою роль, только, чтобы комар носа не подточил! Вследствие этих действий его жены через несколько лет оставались с голым задом. Все деньги сами собой растворялись в таинственной жидкости под названием "любовь"... Они улетали, как в чёрные космические дыры, несмотря на старания...
Главное, женщина была счастлива до такой степени, что ей самой даже и не верилось! А он - праздник!
Колобок был доволен своим жизненным путём. Впереди всегда маячила новая мечта, а на пути к мечте он никогда не останавливался на достигнутом.
По московским меркам, колобок был альфонсом. Сам он так не считал и обижался, слыша такое в свой адрес, в основном от бывших. Конечно втайне он мечтал о "карьере жиголо". При дорогих отелях на Западе он мог бы хорошо зарабатывать... Но уже и возраст вышел, какой там - 44!. Да и перед людьми как-то, хотя... В комплекте он ещё был запойным алкоголиком, но это обстоятельство не имело негативных последствий для его знакомств. Наоборот, он почти всегда был пьян, весел и остроумен, а весёлый человек нравится всем, особенно подвыпившим женщинам.
В сексе он знал и понимал, переходя в отношениях от иступлённой нежности до неистовой страсти, граничащей с грубостью и, даже холодностью. А потом опять неудержимая нежность... Восхищение объектом страсти, поклонение ей же и унижение её же. У бедняжки от таких каруселей с горками начисто отключались мозги, замещаясь неким веществом под названием любовь! Он играл на женщине, как на музыкальном инструменте, извлекая звуки: как на аккордеоне, фортепиано, флейте. Смотря, какая женщина. И, если собрать бы всех их вместе, что было его тайной мечтой и эротической фантазией, то сложился бы вполне приличный оркестр... Он старался овладеть всеми видами изощрённых ласк, соблазнений, всеми красками наслаждения, собственно, своим инструментом он владел мастерски. Разумеется, если физически не проваливался в сон от усталости. "Наши руки - не для скуки",- пели в давние времена...
Колобок вседа совершенствовался от одной к другой, изобретая что-то новенькое, приучая к ним всех своих "парраллельных". Он наблюдал, как это действует и какой последует прогноз по деньгам. В душе он называл это своей работой. Есть такая професcия, делать женщине хорошо. И был уверен в дивидентах, которые всегда маячили, в зависимости от состоятельности возлюбленных. После его стараний никто не мог отказать! Запросы у Колобка были самые скромные, то зубы починить, то брюки купить, то золотой браслет, а то и платиновый. Постоянно надо было учиться, потому что образование он ценил высоко! Это добавляло ему цену.Опять же - новая аудитория для нового знакомства. Да и своё дело, для социального статуса и благосостояния "семьи" открыть-вполне благородная цель. Мечтой колобка была фотостудия, куда легко потянется караван красивых дурочек,наполненных гормонами, в силу молодого возраста,по самые накладные ресницы, готовых встретить состоятельного озабоченного папочку, и богатеньких дамочек, для "окучивания" прозапас на случай "серьёзных" отношений. А самая благородная цель - алименты ребёнку от второго брака. Её он озвучивал с особой слезой в голосе. У любой бабы дрогнет сердце перед таким благородством! Ну как не дать...
Колобок тщательно планировал каждый адюльтер. У него на этот счёт были графики, в которых постоянки рокировались с новыми, " дежурными" увлечениями. Запасные варианты... Он и сам не скупился на мелкие подарочки и цветы, с оптового рынка. Это была производственная трата. Иногда случалась производственная травма и он влюблялся! Но не надолго.
Самый пик его существования сводился к тому, что колобок сгребал приначенную заначку и, в подходящий, момент катился в сауну к "девочкам". По привычке с 90-х, называя их "тёлками". Здесь платил он! Иногда, правда норовил соскочить... Здесь Колобок хозяйствовал жизнь, а не жизнь хозяйствовала колобка! Брал всегда 2 проституток, пробовал 3 - не понравилось. Здесь он был и султан и скотина в одном лице, уже самом настоящем. Здесь было всё можно и не надо выдавливать из себя манеры... Вот тут, на дне, он был по-настоящему счастлив! Это была его тайная страсть, квинтэссенция чувств. Его романтическая мелодия! Полная, настоящая колобковая жизнь без вранья, хотя бы на час, на два.
Возвращался домой всегда довольный, спокойный, с тихой радостью в душе. Да-да, у Колобка тоже была душа. Целое общежитие, Нет! Гостиница Украина на Кутузовском! Вот какая у него была душа: большая, вместительная и каменная, то есть кирпичная!
Любимая ( любая из жён, или не жён) за эти годы входившая в схему бытия Колобка, встречала радостно, нетерпеливо, уважая его усталость после трудов праведных, думая, что дорогой возвращается с работы. Одна встречала массажем ног, другая, щемящим душу запахом пирогов, третья подарками, щенячьим восторгом и так далее, тому подобное. Подарки были важнее всего, подарки он любил, так же, как и деньги. Как у любого альфонса-подарки, особенно дорогие, повышали его самооценку в собственных глазах. Он был удовлетворён, а она всегда счастлива, кем бы она ни была. Он получал дежурное наслаждение, жена-счастье, что он у неё есть, а проститутки-деньги. И всем было хорошо. Все оставались при своём интересе.
Дальше будни раскачивались каруселькой: какая-нибудь работа,или видимость деятельности, жена... До следующей вылазки в сауну. Случались любовницы, но, как уже известно, это относилось к рабочей стороне его жизни.
Колобок катился по своему накатанному колобковскому пути. Как в сказке, объясняя встречающеся на пути, что от неё он и подавно уйдёт, устрашая расказами о предыдущих: либо неверных, либо жадных, либо слишком умных, либо больных на голову, мешавших ему жить. Новая героиня, внимая таким речам, торопилась занять вакансию на любых условиях, лишь бы с ним... Она во все лопатки старалась соответствовать запросам колобка: любить беззаветно только его одного, быть щедрой, дурой, одновременно умной настолько, чтобы не мешать ему жить. Слепая, глухая к трезвому голосу бытия, но счастливая до предела возможностью обладать тем, чем, как ей казалось, обладает только она! Ведь каждой он клятвенно обещал сделать её счастливой!
И всё было бы хорошо, но Земля по-прежнему - круглая, как сам Колобок. Она катится во Вселенной по своим, Земным, Слава Богу, а не по-колобковским, законам...
У неё свой алгоритм, своя правда...
И однажды Колобка хватил инсульт! Прямо в сауне...
Прямо в парилке его хватил инсульт. Голые девки тащили за руки, за ноги его огромное, голое, обрюзгшее, тяжёлое тело, а он цеплял голой попой скользкий пол. От этого голова, запрокинутая назад, покачивалась в такт, собственно инструменту любви, который уже никогда не удастся настроить хотя бы на верхнее "до". Из открытого рта стекала белая пена. Девки кричали, визжали, натыкаясь друг на друга голыми телами, их было много, они были разные, от Гулливерки до лилипутки... Но это уже не имело для него никакого значения. А банщик стоял и тоскливо думал, что никто ему сегодня не заплатит...
Колобок лежал на кафельном полу, как колобок, попавший под каток.
Он кончился.
Но он выжил.
Только это уже совсем другая жизнь.
Жизнь после смерти.
Сказочная лисичка, которая съела колобка - оказалась его собственной привычкой. Привычкой быть по жизни колобком. Круг замкнулся.
Инна зашла в маленький подуктовый, возле дома. Дашка должна прийти из школы, надо купить ей мороженное, а себе белый хлеб. Хлеб Дашка не ест, у неё подростковый бзик и она худеет. Инне худеть больше нельзя - 20 кг за 3 последних месяца после развода, все говорят - нервы. Всё произошло так быстро, что Инна не успела сменить гардеробчик, Дашка с восхищением и завистью вручила маме пару своих джинсов. Теперь Инна с удовольствием делала бутеры к чаю только с белым. Или ела его с молоком. Теперь можно было и "набрать" слегка! Мужчины слетались на худую, помолодевшую на десять лет Инну, как бабочки на фонарик, но бились о стекло... Не развод, а просто праздник какой-то, сплошные преимущества! Пока ещё она не была готова к новым отношениям, предчувствуя их и тревожась...перед большими переменами. В магазинчике звучала вечная песня вечного Серова о вечной любви: "Т-ы-ы меня лю-убишь... Лепишь, творишь, малюешь...". Инна слегка усмехнулась. Слово "малюешь" всегда казалось ей то ли украинским, то ли из детских раскрасок, какое-то грубое, фальшивое, некрасивое. Представила, как он кружит по комнате свою новую жену и поёт ей про вечную любовь Серова, соблюдая интонацию певца.
Когда-то ей было столько же лет, сколько этой, значительно больше денег, чем сейчас и она точно так же кружилась в его объятиях этой же самой песни. Скорее всего, и до неё было то же самое, а там то же самое, что до той неё.
Разница то всего в 2 года, а как сыночек прямо...Таскала его везде по Москве, как ребёнка развлекала: и в акваклуб Международки, и в Маяковку на спектакли, и на мюзикл " Иисус Христос - суперзвезда", и по Москве-реке на пароходике! И даже на международную встречу по дзю-до в VIP - ложе в Олимпийский. Всё для него... Дашке иногда тоже перепадало. Он тщательно маскировал свою скуку под дежурной голливудской улыбкой, лишь бы понравиться, какой он духовный и разнообразный! Ну во-первых он скучал не на свои, во-вторых не на "сухую". Хотела свозить его в Чехию! Как она любит Чехию! Да вот деньги кончились.Ну теперь уже пусть та его туда повезёт, скатертью дорога!
В самом начале отношений Инна слышала от него: "Надо денег где-то хапнуть!" Это было так смешно "хапнуть", она честно думала, что он так шутит... А у него с работой все эти годы был какой-то вечный напряг и метания, а ещё хуже - проекты, бездарные и многочисленные. Требовались вложения, то в одно, то в другое, и никакого результата. Поэтому Инна хваталась за всё, что ей подворачивалось, но по-нарастающей, положение это не спасало, хватало только "дыры залатать". Она научилась экономить, на себе, разумеется, и на ребёнке тоже. Ужас! Зачем?
А тут вдруг - постоянка, любовница...Как будто Инну сверху облили кипятком, а внутрь налили жидкого азота для заморозки! Так было больно. И всё встало на свои места. И рыбалка, на котору он повадился за последние два года, была и не рыбалка вовсе... А пансионат на двоих на 3 дня... И денежки, оказывается были всегда, у него, разумеется. И на кабак, и на подарки и всякое такое. Инне первые духи он подарил через 2 года, перед росписью. Приезжий, выписали его в никуда. Не с бомжом же жить, пришлось жениться, чтобы его прописать. Всё как у Шекспира: "Она его за муки полюбила, а он её за состраданье к ним." Ну и пусть другая теперь любит его муки, а её личные муки, Слава Богу - закончились!
Смешно! Однажды, встретилось даже в Инниной жизни такое анекдотичное: как тело в шкафу, полуголое, разумеется... Спрятанное благоверным мужем от нежданно пришедшей с работы Инны. Смешно и дико. Или - дикосмешно! Дошла, дотянула... А ведь строила надежды:..."И целый мир, где только Ты и Он... где на двоих карьера, сны и лавры..."
Инна вышибла его из своей квартиры и жизни в два счёта, словно забила гол в чужие ворота. "Внимание! Разбе-е-е-г... Го-о-о-о-о-л!!!". "Ворота", надо сказать, давно уже ждали подходящего момента... Ворота на полном серьёзе собирались замуж за Ининого колобка. Только через месяц их союза, он укатился почему-то на чужое поле. Женился на другой. Побогаче. Упустила, бедненькая, приз! Игравшим, но не вышедшим в финал, который, явно у колобка не предвиделся. Вариантов всегда хватит на великом колобковском пути.
Инна вспомнила, как в юности на Украине ( тогда ещё говорили на Украине, а не "в") в санатории на сеансе массажа спины, массажист усердствовал не на шутку.
-Да вы мне так спину сломаете!
-Нычог-го. Гыпсу хватыт!
Так что всегдо гипса хватит, если что...
Да... Они встречались в Ининой квартире,пока та на работе... Задыхаясь от страсти,
заливаясь горячим шёпотом... совсем не то, что у себя дома, слушая по ночам бесконечные серенады невыносимого храпа. Пардон, это же храп любимого! В общем ровно через месяц другая нападающая откатила колобка на свои позиции. Чистая победа. Колобку только этого и надо было. Он всегда мастерски устраивал соревнования имени себя! Профессионал!
Двойное предательство... И Инну предал и любовницу. Через месяц появилась третья... Когда успел? Варианта два: либо сумасшедшая, либо была уже давно. Богатая, судя по нынешнему прикиду колобка. Он взахлёб размещал фотки в сетях, нате - смотрите: вот так!!! Кольцо с браслетом платиновые, бреккеты на зубах золотые. Лицо на ботоксе. Тьфу! Гадость какая... Хватайте, девки, супермена за..., а то уйду !!!
От развода до свадьбы и полугода не прошло...
Она догадывалась о колобковских изменах, но отталкивала эту мысль, как землю ногами, когда сидишь в детстве на качелях. А что она могла сделать? Сказать: "Не делай этого - ты меня предаёшь?" Говорила.
"Давай разойдёмся?" Говорила. Инна не была способна на обман и поэтому не представляла себе, что он мог так поступать.
-Я тебе НИКОГДА не изменял!!! У меня никого нет!!!
Даже руку разбил, когда по столу кулаком колошматил. Получается, что она строила свою жизнь под него, а он строил всё только под себя.
-Я тебя НИКОГДА не брошу, Я никогда никуда не уйду. Инусик, я Так Тебя Люблю!
Как? Ну КАК? Не любил... Репетировал. Всегда. Готовился свалить, все 7 лет. Всегда "мылил лыжи и складывал деньги в кубышку". Правильно Алка говорила. Да все говорили. "Где были мои уши? В прокате?" - подумала Инна. Да никого он никогда не любил, кроме себя, разумеется. Конечно, если бы у Колобка была совесть, он бы обязательно пошёл и повесился, как Иуда Искариот. Но у колобков не бывает совести, потому, что у них нет шеи - априори. Они могут только катиться...
В один час своей жизни Инна поменяла замки, собрала его вещи в его красный, как мешок Деда Мороза, чемодан, и выставила в предбанник. Вот так, без скандала, нервотрёпки, предварительно, подав на развод. Позвонила - забирай! Ещё долго он играл свою роль, выказывая недоумение. Оказывается, это Инна разрушила семью! СЕМЬЮ! Как он сокрушался! Восторг! Аплаус! Точно Иуда...Ну раз так, то такая семья Инне была не нужна.
Квартира-её, ребёнок - её, его - красный чемодан и ещё на 4 "легковушках" вывезенного им нажитого за эти годы хлама покинули Инину жизнь, внося в неё сквозняк временного одиночества и глоток свежего воздуха одновременно. Вот и всё: "Уё..бн зе битте!"
Красный чемодан на колёсах, в котором упакованы Вера, Надежда, Любовь среди душных шмоток, со скрипом продолжил свой путь туда, где ему сегодня самое место.
Всё! Хватит! Не думать! Не думать, значит забыть, забыть, значит простить, простить значит - понять. Как в армии: "Понять это невозможно - запомнить необходимо!" Невозможно понять то, что в голову не помещается. А кому нужно это понять? Это простить... Колобку всё равно, он обтекаемый, из муки с жуками, потому что по сусекам наскребли из того, что было... Одна видимость. Значит надо, что бы так:" Понять это невозможно - забыть необходимо!". Что теперь делать, если все эти годы она прожила с негодяем, подлецом? Живут же с маниаками, педофилами, а потом узнают. Забыть! Закопать! Закидать землёй, утоптать. А ещё лучше сплясать джигу-джигу на этом месте! И забыть. Навсегда.
-Хорошо, что он Дашке не отец,- подумала Инна и вздохнула, наверное, с облегчением. Она вернулась к прилавку, купила баночку красной икры и решительно зашагала домой. Теперь точка поставлена. Это точка волшебным образом превратилась в точку опоры, потому что любая определённость лучше любой неопределённости. Занавес опустился... Та-та-та-та-а-м-м!
Дома Инна зашла в комнату, открыла дверцы буфета. Там , среди бокалов и чашек стояла бутылочка красного сухого чилийского "Шабли". Она полгода назад приготовилась отмечать с "благоверным" пятилетие женитьбы. Но необходимость отпала, а бутылочка осталась... Инна улыбнулась - утешительный приз в студию! Игравшим, но не вышедшим в финал! Поле чудес! Захватив широкий, как бочоночек, прозрачный бокал на длинной ножке, она заглянула в ванную, открыла воду и зашла на кухню. Никелированный штопор пронзил пробку и пробка, скрипя и покряхтывая, освободила вино.
Вода шумела, Инна налила полный бокал, вернулась в ванную и вылила в неё вино бордовой струёй, поднимая бочонок на длинной ножке всё выше и выше. " Как непрочны эти узы, что хранят глоток вина", - почему-то пронеслось в голове. Вернувшись на кухню, налила оставшееся в бутылке вино, покрутила по стенкам бокала, заглядывая внутрь. Вино тончайшей плёночкой стекало внутри сверху вниз, оставляя замысловатые линии, похожие на горную гряду. Вдохнула пряный, терпкий аромат, сделала глоток. Взяла бокал, зашла в ванную, поставила бокал с вином на полочку, разделась, выключила воду, опустила левую ногу. Вода была чуть розовая и золотистая одновременно. Инна сначала села, стало спокойно, потом легла. Вода покачивала её бережно и деликатно, как будто боялась уронить...
Вода...Вино... Что-то такое, где-то она уже, когда-то... Инна закрыла руками лицо, погружаясь с головой в нежную плотность. В ушах гулко зашумело. Шум нарастал и превращался не то в гул голосов, не то в музыку... Захотелось вздохнуть и она захотела вынырнуть. Но её тело, молодое и упругое, как у дельфина стремилось вверх, преодолевая толщу зеленовато-голубой воды, почему-то соленой на вкус. "Что же это такое?" - пронеслось в голове. Вверх! Надо плыть вверх! Ещё одно усилие и она выскочила над водной гладью, громко вдохнув долгожданный воздух.
Господи! Перед ней лежало бескрайнее море, величественное и сияющее. Солнце! Столько много солнца! Инна обернулась и увидела совсем близко берег. Там шли люди, целая толпа, они все пели на каком-то странном, незнакомом языке, веселились. Инне показалось, что это была свадьба. Вдруг всё стало стихать. На первый план вышел молодой мужчина с маленькой бородкой. Он был одет в скромную холщовую тунику. Люди расступились и Инна увидела многочисленные глиняные кувшины, бурдюки. "Что же в них?" Этот вопрос почему-то был важнее для неё, чем: "Где это я"? Она ополоснула лицо терпкой солёной морской водой и продолжила свои наблюдения. Люди расступились, молодой мужчина обошёл сосуды, совершая какой-то обряд. Затем, закончив, он кивнул.
Несколько человек налили из сосудов и попробовали. Крик толпы перерос в гул радости и ликования. Мужчину с бородкой подняли на руки и, раскачивая, подбрасывая, понесли вглубь от моря. Инна закрыла глаза и стала медленно погружаться...
Она села в ванной, жадно хватая открытым ртом воздух. "А вина на свадьбе должно быть много..." "Превратил воду в вино..." "Чудо! Чудо!" - пронеслось в голове.
Инна пришла в себя от наваждения. Ей показалось, что стены её маленькой ванной раздвинулись, а с потолка светило самое настоящее солнце. Она почувствовала, что и внутри неё, за грудной клеткой, где когда-то, возможно недавно, так щемило, было больно и холодно, теперь горячо, светло и много места. Состояние блаженства, спокойствия и силы разливалось по всему телу, наполняя каждую клеточку, смешиваясь с водой, вином, вылитым в неё... Она налила вина в воду и превратила её в вино... Оно там есть! И поэтому вода и вино стало одним целым! И это ли не Чудо? Невозможное стало возможным! Это так просто, так естественно - Чудо! Надо было сделать что-то очень простое, чтобы сделать что-то чудесное.
Она опять легла в ванной, закрыла глаза, плавно покачиваясь в плоти воды, похожая на пчелу в янтаре. Хлопнула дверь. Дашка!
-Привет!- крикнула из ванной.
-Привет!
-Как дела?
-Супер! Что празднуем?- спросила из кухни дочь.
-День рождения. И...свадьбу...
-Чьё?- обалдела Дашка.
- Пока моё- ответила Инна. Ей стало смешно вперемешку с ощущением счастья.
-А-а... понятно...- не решилась оценить ситуацию дочь.
-Мороженное в морозилке, икра в банке... На Инну накатил такой вид смеха, после которого уже текут слёзы... Надо же! А на полочке стоял и улыбался солнечно наполовину налитый, нетронутый бокал красного сухого чиллийского "Шабли"...
Теперь есть точка отсчёта: 00 часов 00 минут,00 секунд. Начало начал. Пора зажигать свой олимпийский огонь. Всё позади, впереди - неизвестность. Впереди победы и поражения. Жизнь. Свободная от всякой лжи.
Он открыл глаза. Белая комната, капельница, утка... всё позади. Впереди- неизвестностность... Жизнь...
Он не мог улыбаться, лицо парализовало и перекосило справа-налево. Его дежурная голливудская улыбка не работала. И ему "нечем было проверить своё лицо: есть оно у него или нет".
Из уголков глаз к ушам выкатились две прозрачные горошины и превратились в два ручейка, тут же впитавшихся в белую накрахмаленную наволочку.
Дверь открылась... Вошла жена. Пятая. Легко покорённая олимпийская вершина.
Утверждающе пикал монитор... И у него была своя правда. Свой алгоритм, повторяющий биение сердца.
февраль 2014.