И плодородие тьмы, и величие света,
Чувств неосознанных разноголосый космос,
Мыслей течение и вещество предмета –
Поделено будет все без пощады на «до» и «после».
Эту черту не стереть ни живым, ни мертвым…
С благоговеньем ладони кладу на камни –
Вот в ком смирение и тишина, чей твердым
Я бы назвал характер. Не так пустота страшна мне
Рядом с рябыми подкидышами плейстоцена,
Окаменевшими заживо, любящими молчанье.
Точат их ветер и дождь, лижут волна и пена,
Но в обреченности этой нет моего отчаянья.
Идолы смерти с неслышными нам сердцами,
Полными временем, словно сгущенной кровью,
Где бы я ни был, полями ли шел, лесами –
Лбы ваши круглые гладил всегда с любовью.
Будете вы различимы мне с той стороны – оттуда,
Где все не так, все иначе, забуду ли ваш рисунок,
Пятна, прожилки, оспины? Серая ваша груда
Будет ли на меже видеться мне сквозь сумрак?
2007 г.