Я думал, что всё могу изменить.
Простить, перестать и не быть
снобом
полюбить
людей,
просто так
от Бога,
откровенно с ними поговорить.
Отогреть теплом.
Научить дышать полной грудью.
Сделать их сумрачный быт светлей, многолюдней.
Оказалось,
Я был не прав.
Всё суета и мой взбалмошный нрав.
Сотни песен весною и летом для них пропел,
но остался на зиму не удел.
Словно уличный музыкант,
Которого второпях никто не желает слушать.
Те, кого звал я в свой дом,
Обожгли молчанием,
Отвернулись к стенке и заткнули уши.
Будто бы во всём виноват я сам,
никчёмнейший интриган,
воровавший душевную близость
в ночных разговорах, перетекавших из мрака в утреннюю сизость.
В колыбели доверия
я уж было поверил – не разлучить нас векам.
И вот уже через миг ни с того, ни с сего
Оставили меня одного.
Прощаю. Прощайте. Зла не держу.
Руки я вам больше не дам
И не предложу
проводить
ни до передней, ни до вокзала.
Прощаю. Прощайте. Ступайте. Вами было сказано слишком мало,
чтоб положить светлое начало.
Вам пламя моё слишком жжёт.
Прощаю.
Прощайте.
Вас в доме моём больше никто не ждёт.