И не делится на два...

Нет начала у печали,
нет начала, нет конца.
Опечаленные дали –
тайна Божьего лица,
и растаявшие лица...

Чья-то рукопись пылится.
Серым пеплом на ресницах
осыпаются слова.
А печаль всё длится, длится
и не делится на два...