Когда убили Юрия в Сарае,
То ликовала и рыдала Тверь,
Считая: это Бог его карает -
Наказан свыше ненасытный зверь!
Святым сейчас считают Михаила,
Но это всё ведь было наяву:
И первою тверская рать ходила,
Как на врага, походом на Москву.
Причём случилось это не однажды!
Но у Москвы всегда хватало сил
Отбиться, и в Москве вам скажет каждый,
Что не святее брата Михаил!
Но и тверских князей постигла кара
За то, что удержать не смог народ
Князь Александр, и вот в Твери Шевкала*
Убили – и Узбек послал в поход
Меня, дав войско. Тверь опустошили,
И были жители истреблены,
В полон ли взяты. Тверь лишили силы
На много лет во время той войны.
Тверским как будто отказал вдруг разум:
С огнём, как дети, вздумали играть!
И стал московский князь великим князем,
И дань отныне стал я собирать.
И действуя, где тайно, где открыто,
К Москве я земли присоединил,
Ещё переманил митрополита,
И он уже в Москве с поры той жил.
Для хана был я князем очень смирным,
Всегда во всём устраивал Орду.
Делиться своим замыслом обширным
Ни с кем не мог, но я имел в виду,
Что только лишь обогатясь казною,
Что лишь возвысив свой московский род,
Могу пойти я на врагов войною,
Могу поднять московский я народ.
И вот избрав себе такую долю,
Я в жизни был по-своему жесток.
В итоге было Куликово поле,
Как жесточайшей скупости итог!
-----
* Двоюродного брата хана Узбека Чол-хана на Руси прозвали Шевкалом (Щелканом).