Ты тяготишься мной, как жесткой ледяной
Шершавой коркой тяготятся воды.
Не медли же, не стой с закушенной губой,
Не бойся, не откладывай свободы.
Лед на поверку мертв, он только с виду тверд,
А приглядишься – трещины, пустоты.
Всего-то месяц-два – уж он щербат, потерт
И слаб… Ты не тоскуй, не унывай, ну что ты!
Пройдет не много лет, и тот кошмарный плен
Забудется. И ты, отдергивая руку
Во сне, как ото льда, очнешься среди стен
Других, уютных, чуть озябшая с испугу.
Что я сказать бы мог? Что создает нас Бог,
Но замысел его мне лично не понятен…
Кого благодарить за скуку этих строк,
За тщетный монолог, за выпавший снежок,
За то, что я тяжел тебе и неприятен?
1990 г.