Слоновыми сапожищами мечту мою растоптали.
А ведь я не в Бразилию уехать хотел, хотел собаку борзую купить.
Как слоны Ганнибала, затрубили, загрохотали,
Бивнями затрясли, налобниками заблистали…
Ну куда мне в хрущевке двухкомнатной от них деться, некому меня защитить!
Эх, родные и близкие! Фет-то пишет, - небось, не читали? – «В поля! В поля!»
И не эгоизм это, не барская только прихоть, а фантазия детская, светлая.
Закрою глаза, вижу: поздняя осень, словно сахаром присыпанная земля,
И я – охотник розовощекий, со мной собака…
Вот такая мечта была белая. Бедная!
Снятся мне Дианы девственной груди, холмы покатые снежные,
Туника короткая, ноги стройные, призывное пение рога дальнего…
А у моей собаки глаза были бы карие, выпуклые, нежные.
Как много все-таки в жизни несбыточного, скудного и печального!
Артемида, Диана, Ферония, покровительница отщепенцев, целительница,
Заметь меня, не прохлопай в цепи бесчисленных превращений.
Луною восходишь над трубами города, вдохновительница,
Защитница диких зверей, сеяльщица диких растений.
Не с ума ль я сошел в условиях нашей действительности,
Стыд и совесть утратил, о долге забыл, инстинкты свои распустил низкие?!
Да помню, помню, знаю, что ненависти достоин – такой силы и длительности,
На которую только способны благодетели мои, ангелы мои, родные мои и близкие.
1989 г.