Чем ближе к смерти человек,
Тем он заметнее для Бога.
За окнами палаты снег,
Февраль, размытая дорога.
Душа расширилась, как ртуть,
Но не пересекла границы.
Лучится перед нею путь
Сквозь нищий кавардак больницы.
Невнятицею рваных фраз
Одышливого монолога
Наполнилась и напряглась,
Чтоб высветлиться хоть немного.
В преддверии глухого сна
Неправедность ее смущает,
И мучит, и саднит вина,
Прощения не обещает.
Но глуше и слабее бред
Бессмысленного самоедства.
Прощения, быть может, нет,
Забвение – ее наследство.
Все сбивчивее монолог,
Беспомощней к исходу суток,
И гасит, сострадая, Бог
Прискучивший Ему рассудок.
1990 г.