С глазами грустными
Сквозь тонкий лёд
Летящей пули
Правда наблюдает лёт.
На паутинке
Тонкого излома мир висит.
А ненависть всё ждёт
Прихода часа и стремительной кончины.
Крупица золота –
И чаша упадёт
Весов
Из нереального до яви равновесья,
Ибо
Армагеддон всё медлит,
Но идёт
На грани колебания
Качанья колыбели.
И капли молока
Уже не по́ют мёрзлую преграду,
Слезами алыми разводы в полынье,
Пока по капле –
А как дождь пойдёт? –
Быть аду.
И хлынет ливень из свинцовых туч.
Потоп.
В пробитом сердце.
Человек умрёт.
Прощения не будет
Человеку рядом.
...
Зверь счесть числа не сможет.
Будет некому
Познать,
Решить и осознать
Законы счёта.
Ведь сам Закон уйдёт во Тьму
С тяжёлым чёрным шлейфом самолёта,
Где Тишина поглотит тишину,
Глухой с Немым
Негласно сводят счёты,
А Зрячий
Прячет взор руками,
Боясь взглянуть на правду,
Потому,
Что цифра 30,
Серебром ли,
Шорохом бумаги,
Осины тычет сук во глаз ему;
Петлю марионетки вяжут сами.
Верёвочки на них.
И дёргающие как струны пальцы
Проворно и уверенно снуют.
...
Вот трещинки от входа пули
Нарисуют паутину вязи
С последней
Ипостасью зримой на краю
И поражённой цели
Ямки
В центре,
Где Потерявший Совесть
Подставляет Тень свою.
Нет соли слёз.
Лишь соляных столбов
Молчанье в одобренье.
И – Правды нет.
На троне – Ложь.
Назначенное Светопредставленье
Свершилось.
Встаньте!
Суд идёт!
27 февраля 2014 в 23:01