Бездонное небо, как будто улыбкой, нам дарит свои звёзды.
Прощальный их поцелуй мне с рассветом был дан.
От счастья, подчас невыразимого, блестят на щёках слёзы.
Курится лёгкой дымкой сладкий, туманный ладан.
Голос твой я узнаю теперь из тысячи голосов,
Если, конечно, не будешь молчать упрямо.
Можно все двери и окна запереть на засов,
Быть расстрелянным и упасть в позорную яму,
Но не терять чувство невесомости от любви,
И от луча, чей никогда не угаснет свет.
Хочешь молчать, продолжай, дальше молчи.
Я же найду тебя, даже если тебя точно нет.
Мне нужно тебя находить во всём, во всём на планете:
В медных, покрашенных проводах, в свету фонарей и в пыли,
В поколебленных ветках, без листьев, в надежде о лете,
О том лете, что мы удержать, к сожалению, не смогли.
Оно двигалось чётко, фактически, без остановок,
Как этот подержанный, ржавый, но белый трамвай.
Он так ржав изнутри, но он быстр и ловок.
И последняя остановка его называется «Рай».
Ты не веришь? – Прочти.
На табличке почти стёрто,
Но написано: «Рай №773»
Я не набожен, но стремлюсь упёрто
К серебристой двери.
Солнце восходит, как может выходить гладиатор.
Он повержен морально, но он победитель здесь.
Невесомость растаяла, я клянусь не так уж и свято:
«Буду ждать тебя, пока луна и трамвай есть».
Я найду, я почти расстрелян, хочу быть рядом,
Почему-то так нужно, пока что так.
Это чувство во мне расползается ядом,
Безуспешно пытаюсь его прогнать. Простак.
А оно клубком свернулось в моём сердце,
И тепло греет его от зари до зари.
Я стою здесь, ты не вернёшься же?
Нужно ли сделать шаг до любви?
И когда снова горят смеющиеся звёзды,
Чуть блестит табличка из серебра.
Я сажусь на сиденье, вздыхаю: «Поздно»…
Поворачивать и уходить с моста.
Он разрушится, может, пятнадцать секунд спустя,
Тьма и мгла безнадёжно, но нежно меня покроют.
И со мною твои звёзды, они смеются и говорят:
«Безнадёга, любовь ведь всегда с тобою».
Что бы ни случилось, если грустно тебе,
Слушай звёзды, как говорил Маленький Принц.
Ты говорила точно так же и мне,
Жалко, что я не лётчик и даже не лис.
Если быть точным, прошло три дня и три ночи,
Ты же сказала ждать, я ждал лишь одну тебя.
Ты не пришла, я стал жертвой событий и многоточий
Из твоего прощального письмеца.
Я говорю об одном, что без тебя ничейный,
Что никому не нужный, но террорист.
Сломан. Я скомкан единой системой,
Неаккуратно оборванный лист.
Так было нужно, зачем я и сам не знаю,
Если бы знать, то, может, я б убежал.
Но я же не трус, и повесив табличку трамваю,
Я рассмеялся смерти в лицо и педаль отжал.
Мог бы в другом месте смерти в лицо ухмыляться,
Пусть расстреляли бы, но ведь я другой,
Я на луну захотел оглянуться
И ощутить, что я полностью твой.
Как же смешно звучит «Рай №773»
Он несчастливый, я знал это точно.
Нет остановки такой, табличку найдёшь – сожги.
В ад мне пришли пепел той же почтой,
Главное чтоб прислала до зари.
Твоего голоса, я уже не услышу,
И не смогу на прощанье сказать:
«Звёзды, как звёзды. Но самую главную нишу
…В сердце смертника-террориста смогли занять».