Мой друг Время
1
Чтобы я не писал, я всегда пишу об одном.
Поэтому мне всё равно,
что пространство заражено
вещами, что время испачкано датами, и притом
отнюдь не старше меня. По вечерам,
засыпая, слыша привычный гам
(брань стариков, годящихся мне в сыновья,
а совсем не пение соловья),
вот что я думаю, если о чём-то думаю
вообще: поломала пластинка иглу мою,
и шипит рассерженная, как кошка,
звуковая, как проклятая, дорожка.
Но давно уже не взять меня на испуг.
Каждая строчка есть шаг и бремя.
И да, можно сказать, что у меня есть друг.
Мой друг—Время.
2
Зеркало не удивишь, не убежишь от тени.
Встретившись с двойником, не отведёшь бессчётных
(изумрудных, прекрасных, сверкающих) глаз
от карающего одного ока.
Всё позабыв, и даже Бога, который спас.
вспомнишь ли ту, имя которой… Окон
в доме том было не сосчитать.
Да и не дом это вовсе был, а форт посреди океана:
тысячи комнат, залитых солнечным светом.
Каждую открывать—благодать:
в одной из них ты. Сколь тебя не искать--
не найти тебя невозможно. Такая мана.
Это всего лишь сон, которому лет за двадцать.
Всё это время, как в урне прах, никак не развеюсь.
Видимо крышка мне… не даёт. Но не хочу сдаваться,
и ни во что не верить. И во всяком случае я надеюсь.
3
Споём на два голоса о себе.
О сверчке, засевшем в часах с кукушкой.
О невидимой глазу его борьбе
с циферблатом, казавшимся нам игрушкой
в чьих счастливых руках, отрицающих нашу смерть,
нашу вязкую связь с неминуемым нами миром,
эту липкость его, эту мякоть его и твердь,
нам, рассудочным пассажирам?
Я почти потерял свой путь
размышляя и отрицая.
Посмотри, какова их суть,
этих часиков-полицаев.
Но сумел-таки, оборвал—оп-па-на!
эти грузики и цепочки.
И былое вздымается, как волна,
препинаясь в исходной строчке.
4
Долго не мог уснуть, как в последнее время обычно.
Переживал события дня, ворочался с боку на бок.
Три-четыре подушки-подружки (о себе немного) закадычно
со мной разделяли предсмертие (до них я падок).
Каждую ночь столько снов! И за что мне такая милость?
А сегодня ещё и снег пошёл (этим вечером).
Даже не знаю чего и ждать (что мне только не снилось!).
Не то что кого-то любить—даже желать мне нечего.
А зима на то и зима, чтобы вселять надежду.
Этой ночью приснилась ты. А разве могло быть другое?
И если мне выбирать, то выбирать мне между
чем? Есть ли нечто более дорогое?
Видимо нет. Поэтому мне, счастливцу, считающему себя поэтом
любителю ловких слов и лёгкого слога,
приятно было проснуться в комнате, залитой светом,
и увидеть у изголовья добрые руки Бога.
P.S.
Барабанная дробь, как последний призыв,
раздаётся для тех, кто услышит.
Говорят, что я где-то по прежнему жив,
что крестом на предсердии вышит.
Только это не так. Только нет меня там.
Незабытое не перекрестно.
И безгубым, как рана разверстая, ртам
ничего обо мне неизвестно.
В пустоте и унынье могильных оград,
в отголосках и отблесках света
не ищите меня, всё прошло наугад,
как попытка прощания эта.
Как последний призыв барабанная дробь.
Захватите с бензином канистры.
Или жаркая кровь, или жадная топь,
или всё… Отзовитесь, горнисты!
199?--февраль 2014г.