В золотистом и буром пространстве болот
Выпь тоскливую хриплую песню поет
Или фосфрно-черный мастифф Баскервилей.
Даже оторопь что-то, ей Богу, берет…
А по высохшим злакам ноябрь бредет,
Сурик ржавый размазав
на мили и мили.
Жутковатый прекрасный глухой уголок.
Сена оживший серый катается клок
По пустынной замерзшей дороге.
Будто повести старой закручен пролог,
Где герой простоват, все ему невдомек,
Героиня – бледна и в тревоге.
А красавица!.. Боже мой, как хороша!
Верит вымыслам все же порою душа.
Встреться, встреться мне тоже на желтой тропинке!
Из бескрайних и мертвенных волн камыша
Выйди, длинным парчовым подолом шурша,
В шляпке, в карей своей пелеринке.
Ходуном ходит скользкая жидкая гать.
Я ведь тоже не знаю, как долго мне ждать
Приближения вечной собаки…
Так позволь мне хотя бы у губ подержать
Жгуче черных волос твоих жесткую прядь
Перед тем, как исчезнуть во мраке.
1984 г.