Тридцать девять и шесть.
В голове лишь одна только крутится мысль:
где я, там или здесь?
А на дне или пулею выстрела ввысь?
Очень холодно мне.
Я дрожу. Слишком холодно, зубы стучат.
Наяву, как во сне,
вертолётами стены и шторы летят.
Кости сломаны?
Нет.
Мышцы порваны?
Может быть скручены в жгут...
Сколько мне сейчас лет,
я забыла, и мне мои легкие жмут.
Стены плавают, пол.
Потолок вытесняет сознанье моё.
В сердце острый укол.
Надо мною кружится уже вороньё.
Одеяло насквозь
стало мокрым, подушка мешает лежать.
И со мной сейчас врозь,
нос и горло. Они мне мешают дышать!
Вот агония, ад...
Может это всего лишь сознания бред?
Кто-то может был рад,
что наслал, напустил на меня столько бед.
Двое суток в огне,
в жутком холоде, боли.
И лишь мокрый плед...
Забываюсь во сне.
Солнце выключите мне и с ним вместе свет!
Слишком больно смотреть,
быть в сознании, чувствовать-чувствовать боль!
Мне никак не согреть
своё тело,
оно не послушное столь.
Мама молит сейчас
в моём городе детства иконы свои,
чтобы Боженька спас!
Мне её не хватает безумной любви...
Двое суток в аду.
Я зависла.
В другом измерении я.
Отведите беду,
слова мамы!
Скорее спасите меня.