Он вернулся с сребром в золотых волосах и глазами за сотню (без прожитых лет), будто бы измерял зло с добром на весах. По карманам пальто его - вонь сигарет.
-...год назад ты, я помню, не думал курить, - мне в ответ дрожи губ шрам-улыбку явят.
- Брат, узнал я, что больше не в силах забыть. То, что видел я в городе... Не говорят
даже близким, родным, даже смелым, как ты. Такой страх - оголённый, трепещущий нерв. Посмотри мне в глаза. Ведь пусты же, пусты? Дело больше не в скрытностях милочек-стерв. Изменился я...
- Очень прошу, расскажи. Мы ведь были близки, даже ближе... - молчу. Мы стоим здесь вдвоём, мы - в ночи и тиши. Его руки дрожат, я почти что кричу. Он развеет улыбку, колёсиком - вжик, серый дым, как змея, поползёт к потолку.
- Что ж, возможно, ты прав, к чему нам этот шик. Слушай же, пригодится тебе на веку. Или не пригодится, не знаю... - закрыл
красноту своих глаз он и вновь продолжал. - Ты же знаешь, я не был и раньше двукрыл, а теперь уж и ты, я смотрю, возмужал.
В общем, я уезжал лишь полгода назад. Там, ну что говорить, всё одно - загулял. И попал в самый центр, в самый пыл, в самый Ад. И в компанию друг меня, скажем так, взял. Мы шатались и пили почти что всю ночь, а под утро зашли в самый тёмный район. Этот парень, другой, попросил мне помочь. Не припомнить сейчас, если честно, имён.
Там был Дом. Старый Дом, в окнах свет не горел. Мне сказали: Дом Страха, и все, кто прошёл его дебри, тот муки все-все претерпел и поистине ужас внутри тот нашёл.
Я смеялся. Ты помнишь, каким был тогда... В голове - пыль да пух, да невнятный цинизм, и бравада моя - всё лишь ложь, ерунда, стоит на всё взглянуть через стёклышки призм всех тех мук, что я вынес, купясь на слабо
в этом Доме. Лукав Дом, играя с тобой. Словно клоун, напялив нелепо жабо, он вступает в нешуточный, гадостный бой...
Брат прервался. Пробили на кухне часы. Он дышал часто-часто, сверкали глаза.
- Я открою тебе все замки, - лают псы. - Расскажу, покажу, что нашёл я там, за
металлической дверью, ступив в коридор. В первой комнате всё было тихо, лишь пыль. Я подумал: "Дом Страха - какой же всё вздор!" Но что было потом... Невозможная быль.
Я открыл дверь вторую, а там стоишь ты, мать, отец, моя комната, кошка и вдруг заливает вода всё вокруг, бьют киты нас хвостами, и воют ветра страшных вьюг.
Всё погибло. Я плакал, я верил, что вы
все пропали, не Дом это - веский кошмар. Но расходятся мнимой реальности швы, испарилось, исчезло, лишь сумрачный пар...
Снова дверь, шёпот улиц. Война началась. Всё огнём выжигает, крик женщин, сирен. Там моя красным кровь прямо в землю лилась. Прожил долго я там, попал в вражеский плен. Умирал, убивал, видел страшное я... И погиб, весь озлясь, я от вражеских пуль.
Но опять я очнулся, всю жизнь прокляня. Снова дверь! Все усилия сводит на нуль.
А за дверью - лишь лес. Я ребёнок. Один. Снег метёт, вокруг ночь... Я бродил, замерзал. Перед смертью я видел сень мирных картин.
Этот Дом проклинал, проклинал, проклинал...
Дверь. Не видно ни зги. Сотни мёртвые рук мокро водят по телу и тянут на дно. Липкость щупалец, крика ужасного звук. Я тонул. Всё сливалось в сознаньи в одно:
Отпусти меня, Дом!
И опять, и опять я терпел жизнь и смерть. Восемь раз - злую жуть. Под ногами дрожала земли моей твердь, сколько раз я мечтал там навечно уснуть...
И восьмую я дверь открывал без надежд. Много было всего. Миллионы жуков облепляли всё тело, лишая одежд злые люди держали в объятьях оков.
Вот, стою перед Домом. Уж всё претерпел. Я прожил сотни лет, и седых вязь волос оплетала главу мою, я не хотел отвечать на мне заданный другом вопрос.
Там прошло полчаса. Всё по-прежнему, лишь
пелена моих глаз стала белой и злой.
Ну, скажи что-нибудь, почему ты молчишь?
Вот как я потерял навсегда свой покой.
Я стою, поражённо смотрю на него.
А из глаз у меня лезут нитки червей.
- Ах, мой Брат, Дом ещё не прощал никого.
Я открою секрет:
В Доме девять дверей.