О, мой возлюбленный, хоть всех возьми;
Что в них найдёшь, что не имел ты прежде?
Мою любовь лишь истинной зови;
Я не препятствовал твоей свободе.
Уж, если взял ты то, что я любил,
Могу ли я винить тебя за это;
Но, если взяв, душою покривил,
Поддавшись своеволию, при этом;
Прощу тебе грабёж, вор милый мой,
Хотя присвоил то, чем я владею;
Мне горше быть обиженным судьбой,
А зло любви сносить – то я умею.
Порочно зло, что кажется добром,
Убей обидой, но не будь врагом.
* * *
Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb'ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love's wrong than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes.