Лера, привет!
Компьютера нет,
пишу бумажный ответ.
Как писал султану,
писать не стану.
Напишу приватно –
избегая мата.
Понимаю, что ты дама,
и нельзя писать прямо.
Как бы нужно осторожно,
несмотря на сложность.
Если вырвется чуточек,
заменю на многоточие.
В крайнем случае «...»
поменяю на «звезду».
Буду как бы нанизывать
такого плана эвфемизмами.
Получается произвольно
в стихотворной форме.
Собьюсь на прозу –
пошлю тебе розу.
У нас, несмотря на морозы,
продаются белые розы.
Большущие, как гладиолусы,
или мишки на северном полюсе.
На тонких таких длинных ножках –
кривоватые немножко.
Или есть тоже красные.
Вообще, там всякие-разные.
Если дарить розы дамам,
то можно послать прямо на дом...
Короче. До основания
журнал забит графоманией.
Одних Наймана мемуаров
у вас в год на четыре романа,
номерами с продолжением –
Найману почёт и уважение.
А русской культуре
удар по литературе.
Священная миссия –
встань и подвинься.
А встают волосы –
«Не шлите свои опусы».
Секретаршу Горохову
когда-нибудь угрохаю.
Но эта лесбиянка
просто засранка.
Сбиваюсь на выражения...
Спасибо вам за одолжение!
но пока вас дождёшься,
с ума свихнёшься.
Выйдет номер,
а автор уже помер.
Не сможет ругаться,
что снесли пунктуацию,
все фразы разрушили.
Хотели, как лучше,
и привели диалоги
в согласие с филологией.
Привет Паше!
Изувечившему «Наташу».
О погубленной красоте,
свежести и простоте
до сих пор рыдает,
Пашу поминает
добрым словом:
выродком и ослом...
Одним словом. Редакции
не даю прав на публикацию.
Повесть настоящая –
вам неподходящая.
На будущей редколлегии
сообщи коллегам.
А будет главред,
передай привед.
Не забудь привет Паше.
С уважением, Саша.
25 января 2013, СПб.
Настоящее письмо, послано 11 февраля 2013.