Лицо, как образец минувших дней
Иль, как цветы, отцветши, увядают;
О, символы! Все лица у людей,
Их лбы так вероломно заселяют;
А с мертвых локоны златые их
Стригут перед земельным погребеньем,
Чтоб шевелюрой, наградив живых,
Голов их лысых стали украшеньем:
О, времена давно минувших дней,
Где с подлинною красотой считались,
И, упокоенных не грабили друзей,
Их волосы при них же оставались.
Хранит природа подлинный венец,
Фальшивому искусству – образец.
* * *
Thus is his cheek the map of days outworn,
When beauty lived and died as flowers do now,
Before these bastard signs of fair were borne,
Or durst inhabit on a living brow;
Вefore the golden tresses of the dead,
The right of sepulchres, were shorn away,
To live a second life on second head;
Ere beauty's dead fleece made another gay:
In him those holy antique hours are seen,
Without all ornament, itself and true,
Making no summer of another's green,
Robbing no old to dress his beauty new;
And him as for a map doth Nature store,
To show false Art what beauty was of yore.