Разжёг преясный свет шальной узор
На тусклом опечаленном окне,
И сразу стал сверкающим позор
Весёлых рек, журчащих о весне.
Простилась тьма зимы с уныньем леса,
А днём под сенью радостных берёз
Весенняя предстала ярко пьеса
Вновь пред очами, полными лишь слёз.
Светало. Тени страшные в чащобе
Развеялись, и больше не тонули
Деревья в неизбывной зимней злобе,
А, лаской ослеплённые, уснули.
Исполнились вдруг ели вновь азарта,
Согретые дыханием тепла –
Истоком, исходившим лишь от марта,
Мимоза же безудержно цвела…