Закурим, друг мой, ибо сколько там осталось,
В дырявой торбе, что подарена Судьбой?
Не претендуя на сочувствие и жалость,
Мы, старый друг мой, посидим вдвоём с тобой.
Пусть тонкой лентой синеватый дым взлетает,
Курчавится, кольцом свиваясь у стрехи,
И будто в кружево печальных дум вплетает
Моей весны далёкой светлые стихи.
Закурим, друг. Пусть говорят, что это вредно –
Куда вредней, чем, задыхаясь от тоски,
Благоговейно принимать на веру бредни
И брать объедки с пухлой царственной руки.
Сколь много мы с тобой в пути порастеряли!
Но в нищей торбе не отыщется обид.
Коль верят, как не врать? Ну, вот нам все и врали…
И пусть не нас теперь, а их замучит стыд.
Мы в этой жизни постоянно «пролетали».
Над Франкфуртом, Парижем, Римом и Москвой…
Но это значит лишь, что крыльев не сломали,
Не на коленях мы пока ещё с тобой!
Мы нынче вечером присядем на крылечке,
Нальём с тобою рюмку «огненной воды»…
И пусть летает и свивается колечком,
Вливаясь в небо, невесомый синий дым…