Для начала день переходит в сутки,
отождествляя жизнь с перелётом утки,
которые, в общем, летают не шибко
над островами проб и ошибок,
не замечая движения этих,
как их там - звезд и пролёта кометы,
падают вниз и секунды глотают.
Озеро, пруд, комары - не хватает
времени - взлёт, островки с камышами,
ни взмаха назад! и в туман - как за шалью,
связанной легким рассеянным вздохом -
с воздухом, сном, побережьем эпохи.
Мостик, холмы из дождя над забралом,
Между шенгеном и царством вассалов.
Клюв на восток - хвост на запад, и сухо
сплетничал дождь, проливаясь за ухо.
Мимо изогнутых дымом деревьев,
Вдоль хаотичных лесных поселений
Вслед за природой, прошитой инстинктом.
К спинам дельфинов, пахнущих миртом.
К юртам, наполненным скрипом и эхом.
Каркают те, кто лишён правды смеха.
Память звенит колокольчиком лестным,
Мрак, тишина - тучи трутся и с блеском
Что-то замкнуло под куполом неба.
Вздрогнул туман, и порушилось «Lego».
Ветер затих и подвисла дилемма.
Взмах. Крылья вверх. Крылья вниз -
Мизансцена там уловима, где перья -
Стихия. Где поцарапан восторг об стихи.
Я перешла на страницу другую,
сторону улицы, песню чужую мимо ушей,
По глазам хлопья снега. Вновь по часам
накрывают обеды, падают в чрево,
в желудочной жиже утки куски
пролетавшей тут выше. Высокомерия
под стать Дяде Степе, нет, ты представь -
он опять лезет в стёкла, шьёт одеялом -
угрюмый морозец, ноский для шуб -
краснощёкий уродец - улицы,
те, где меня больше нету,
я перешла, отпечатавшись в летах.
Вёснах, зиме - на аллее героев,
Пашне судьбы, в жёлтых дней перегное,
В капельках глаз и в Айфонах прохожих,
В альфазиме, посмотри - не похожа!
Перья не те, клюв решительно сложен
Нет на столе той, летевшей сквозь скрёжет.
Нет на диване, на площади нету - там не души,
Детвора на обедах, вновь в ожидании благодарения,
Благоподач. Тишина - с днём Рождения!