Тяжело уезжать навсегда.
Еще хуже навеки остаться
И таскать по ночам на чердак
Президентов чужих ассигнаций.
Будешь заново собственный дом,
Наконец, как захочется, строить,
Не вступая в сношенья с бедой,
Забывая про водку с икрою.
Но порою под сердцем кольнёт,
Словно в старой рубашке булавка.
Наша память – металл тугоплавкий.
Наш язык – подломившийся лёд.
До и после – до сумрачных дней
Будешь сравнивать, взгляд опуская,
Чистоту обретенного края
И глубины природных корней.