Иногда по ночам мне нечем дышать,
город забирает воздух, держа за горло.
Сегодня на улице минус пять,
пахнет морем и уже погибшей свободой.
В своих снах опускают на самое дно,
все кидают горсти земли, зарывая тело.
Мне от страха становится очень смешно,
Шевелится уже невозможно - всё онемело.
Белые хлопья, не долетая, тают во мгле,
Я держу лезвие бледной рукою,
Читая Бродского, лежа на холодной скамье,
Осознать, что мы с ним ранее были знакомы.
В небе пролетит стайка черных птиц,
что-то шепча или воспевая оды своему богу.
Всё уже решено, просто смирись.
Никто не почувствует твою саркому.
Испытать от боли непонятный экстаз,
всё сливается в изображения, даже звуки.
Просто странно видеть во тьме эти глаза,
Страшно смотреть как дрожат холодные руки.
Кажется, что кислород уже перекрыт,
И вот-вот усилится приступ удушья.
Закрывает мои глаза рухнувший мир.
Всё становится проще, так и нужно.