Джанкой
полуночная тень товарняка
реальнее чем шорохи и лица
не выпросить ни сна ни огонька
на стук составов хочется молиться
переболи джанкой переболи
покорно заплачу любую дань я
пускай пичуга роется в пыли
заглатывая крохи мирозданья
пускай скамья последняя черта
старается садящихся запомнить
был человек осталась пустота
и воздух не спешит её заполнить
столетье продолжает быт земной
воздушный слепок заполняя мной
Малый Маяк
Шершавый шрам прибрежного оврага.
Орлиный окрик. Щёлканье камчи.
Над ветками озябшей алычи
Блестит слюдой мальковая ватага, –
Помянем их. Уже пустеет фляга,
Давай допьём, о разном помолчим,
Пока волной разносится в ночи
Утробное урчанье Аю-Дага.
Гитара ждет, продрогнув до колка.
Глядит огонь с прищуром степняка,
Ведь от себя – зачем в такую глушь-то...
Портвейном льнет понтийская тоска,
Но сбившегося с курса рыбака
Уже влечет русалочья Алушта.
Закат над Херсонесом
Ты прав, Сириск. Венки не сохранят
Ни знатности, ни остального хлама.
Какая разворачивалась драма
На пологе из местных роз и мят!
Нагрянет Рим - и полог будет смят.
Едва ли что останется от храма. -
В истории за все в ответе мрамор,
Приправленный молчанием ягнят.
Давно умолкли Плиний и Солон.
Стекает солнце в трещины колонн
И за волной уносится куда-то.
Таврида дремлет, сны свои храня.
Лишь вздрогнет город, словно по камням
Ступают легионы Митридата.