Как то летом я с работы возвращалась по утру,
Солнце яркое светило, обещая днем жару.
Стройно звонко пели птицы, и синел небес простор,
Аромат цветов струился. Вдруг в прекрасный птичий хор
С тополя внезапно влился воробьиный разговор.
Там, на ветке, осторожно пятясь к толстому стволу,
Воробьиха зло, тревожно прокричала воробью
Чик-чирик, да как ты смеешь! Убирайся, уходи!
Воробьишка наступает: - Успокойся, погоди!
Хорошо нам будет вместе, ты красива и нежна.
- Ты наглец, усвой сначала, что чужая я жена.
Эка, невидаль, какая, да постой ты, не беги.
Та, от страха, замирая: - Где ты, милый, помоги!
И на крик её истошный, вдруг, от дальних тополей
Раздается клич тревожный: - Обижать её не смей!
Убирайся восвояси , наказать смогу врага!
Вмиг остыло пламя страсти, трус ударился в бега.
А спаситель, вновь к любимой, отогнав злодея, мчит,
Злою ревностью гонимый, ей, нахохлившись, кричит:
- Ты сама и виновата, знать кокетничала с ним!
И на дерево, что рядом, вмиг взметнулся, та за ним:
- Что ты, милый, так вот сразу, не виновна вовсе я!
Отвечала я отказом на признанья воробья.
Ты поверь, что в этом мире, лишь тебе покорна я.
Самый сильный и красивый - ты на свете для меня.
А сама все ближе, ближе. Стал смягчаться воробей,
И чириканье все тише, все спокойней, все нежней.
Наконец совсем уж рядом, прикоснулась головой
И под нежным птичьим взглядом он растаял… Боже мой!
Как за них была я рада, зная, что среди ветвей,
Все у этих птиц, как надо, как бывает у людей!
2008 год