О, эти ночи – не для сна!..
Для неба нового...
– Угодья просторней были Вам угодны?
Летите, там как раз весна!
– Опять весна?
– Опять, опять...
Колеблется упругим звоном
иное небо...
– Невесома свободы сладкая блесна...
А кем мне быть?
– Пора – собой.
– Собой?..
– Пора уже... Летите!
– По-новому?..
–Что, не хотите?
– Мне взять кого-нибудь с собой?
– Смешная Вы!
– Какая ночь!..
– Как в первый раз всегда?..
– Вы правы...
– Ну, с Богом!..
Левый берег, правый...
Вот это небо ей – точь-в точь!
***
Я хочу, чтобы выпал снег,
И укрыл всю меня белым–белым –
От макушки до кончиков бед
Лёгким–легким, пушистым, несмелым.
А потом чтоб настал апрель,
Но не сразу – немного выспаться.
Нет, зима, не стели мне постель –
Из её пелены мне не выбраться!
Лучше кресло и тёплый плед.
Я хочу набродиться до одури
По тропинкам, где времени бег
Остановлен, как солнце в проруби.
***
Вот, я опять чуть–чуть пьяна
От доброты и от бессонья.
А это значит, что – весна,
Я безоружна, как спросонья.
(Здесь корень в двух словах один,
Но так разнятся состоянья)...
Как солнце – Он, Он – Господин
Лучей бессменного сиянья!..
Я шла к Нему, как бы в закат...
Всесилье огненного шара
Все жизни горькие подряд
Меня встречало и встречало...
Лучом продрогшим в топку сил
Я возвращалась, как в бессмертье!
Он на руках меня носил,
Чтоб я не вмерзла в стылость тверди...
***
Целуешь горячий мой лоб?
Я, значит, не к смерти болею?
Разлитием многая вод
Жалею, рыдая, жалею
Продрогшее в зиму... Ему
Дышать опалённою жаждой
В июле, к небесному дну
Тянуться!
Летая однажды,
Я землю несла под крылом.
Она, в зорьке ранней алея,
Уткнувшись в меня жарким лбом,
Тихонько вздыхала: "Болею..!"
***
Белым–белым влажным снегом
Землю замело.
Всё в какой–то серой неге...
Не болит крыло
Птицы, морозью прошитой,
Взятой в сонный плен.
Для меня, вчера убитой,
Завтра что взамен
Прячет в запертой ладошке?
Потеряв ключи,
С губ слижу усталость – крошкой...
Рядом помолчи...
***
Унять тревогу. Обнять колени.
Дорогу к Богу душой оленьей
Покоем трогать. Не возвращаться!
На зов не дрогнуть, туда, где счастье
Кровит на копьях, пронзивших братьев,
Не обернуться, бежать обьятьев,
Речей обманных и фарисейства
Тепло – в карманы – ладоней детских
Запрятать. Ниже стелить ресницы,
Что небо держат до пений птичьих.
Цветущим миром укрыться в почке,
Где запах мирры и вкус молочный.
***
И никто не прочтёт в этих строчках упрямства.
Охмелевши от горя, бреду, как в бреду,
Расплескавшись за грани того постоянства,
Что избрала к спасенью, другим на беду!
Тем другим… Тем, оставленным… Тем, безнадежно
Рвущим в клочья улыбки, мечты и рассвет!
Становлюсь я в печали безудержно нежной,
Проходя через тьму, где меня будто нет...
***
Ладони пахли ладаном...
Собой владея, ладил ли
С бессмертною душой?
Я вишней спелой падала
В траву...
Какой большой
Ты, мир, на зорьке розовой!
Мне плыть грозою грозною,
Слезою по щеке...
Росой на стебельке,
Быть свежестью берёзовой...
Спать птицей на руке...
Пусть пальцы пахнут ладаном –
Смолою, солнцем, садом ли...