(Анне–Магдалене Бах)
Кто первым встал – того и тапки.
И тапки тоже это знали.
Они повсюду успевали,
А не штаны, парик и шляпки.
И так, как надо в идеале,
Чуть-чуть мешая распорядку,
Они с утра играли в прятки
Когда их пальчиком искали.
И днем терялись. Понарошку…
И вечерком, чуть-чуть, заочно.
Им снились сны спокойной ночью,
А по утрам, пиная кошку,
Ногой того, кто встал не мешкав,
Они решали две задачки:
Когда же Он покончит с мессой
И выйдет кинуть мусор в тачку.
А после – бодрыми, по нотам,
Помятым, брошенным и рваным,
Повторно брались за работу,
Ведь вслед за Ним, вставала Анна.
Плита, дрова, заварка, чайник…
И тапки шлепали к буфету.
Ай – хорошо, уже согреты
Его теплом, его ворчаньем…
Бельё, камзол, пюпитры, скрипки.
И всюду дети, дети, дети…
Господь – ты есть на белом свете!
В её глазах – тепло улыбки
К своим, чужим… к цветам и кошке.
Да, много будничной работы…
Огромный мир в её ладошке -
Его любовь и ноты, ноты…
Их – годы, годы, море, море…
Таких прекрасных и великих,
Простых, глубоких, чудотворных.
Мытарства, слёзы, лики, лики…
Горит свеча, то дело – капнет,
Как жизнь, весьма, непостоянна.
Заснула трепетная Анна,
Не спят истрепанные тапки.
Теряться больше нет причины,
И кошки нет… Ах, дети, дети…
Приют для бедных – стены эти.
И горечь нищенской кончины.
Не спят… Давно седобороды,
Воспоминаний быстротечность.
А завтра, сократив расходы,
Хозяйке их наденут в вечность.
14.02.14
***