Там, далёко-далёко, где седые туманы,
Только зверя лесного можно встретить следы.
Корабельные сосны, хвойным духом дурманя,
Прячут вечные тайны от случайной беды.
Там ветрами шальными не разбужены ели,
Плача липкой смолою, лечат раны стволы.
Густо рдеет брусника возле пней обомшелых,
Да стук дятла хозяйский, да судачат щеглы.
И берёзы стройней там, в окруженье достойном.
Не балована взглядом вязь берёзовых кос,
Белый стан непорочен, под сосновым конвоем,
В глухомани таёжной, где пурга и мороз.
Там лесная избушка – сруб надёжный брусковый,
А наклонная крыша тёмным мхом поросла.
От избы пахнет хлебом и дымком вересковым,
Что тихонько струится обещаньем тепла
Там покой не нарушат, не ведут себя вольно,
Потому без опаски и свободно дыша,
В той глуши одиноко, укрываясь от боли,
Возрождаясь из пепла, притаилась душа.