Он в Падую пришел и стал писать
Лик и личину, что сошлись в мгновеньи.
Садилось солнце. Божья благодать
Объяла мир, простив несовпаденья.
Он так хотел пред наступленьем тьмы
Поймать луча немыслимую ноту,
И к нам взывал, чтоб содрогнулись мы
Пред откровеньем и прозреньем, – Джотто.
Еще Иуда уст не приложил
К Пречистому. Но серебро – в кармане!
Рождалась фреска, перед ней, без сил
Художник плакал на холодном камне.
Никто не видел этих чистых слез,
Лишь теплый ветер обнимал за плечи.
И оживал на фреске Сам Христос.
Капелла дель Арена. Лето. Вечер.