«Стихи возникали изредка, непредсказуемо и почти бессознательно.
Женщины, которым они посвящены, не знали о них. Почему? Потому что это не серенады. И ещё потому, что я не поэт и не «говорю стихами». Сам факт, что какое-то наше свидание зафиксировано, что я «оформил» моё впечатление от встречи, – в самом этом факте уже есть эгоизм, холодность, маленькая измена открытости. Стихи залёживались на дне дорожных сумок, среди страниц книг, в развале разных бумаг на столе. Со временем они становились опасны – что было, то было, и глазам посторонним вовсе не следует смотреть на следы ушедшего. Тогда стихи легли в самый низ шкафов.
Теперь заковыристый вопросец – а чья же рука извлекла их оттуда? Да моя же, моя!».
Это признание актёра и режиссера, удивительного чтеца Сергея Юрского.
А еще он - автор книг:
"Кто держит паузу","Безвременье", "С.Ю.Р.", "Жест", "Содержимое ящика", "Практические облака", "Узнавание", "Театр Игоря Вацетиса", "Эжен Ионеско в переводах Сергея Юрского", "Игра в жизнь", "Все время жара".
Читайте его стихи, добавляйте свои, пишите о его кино- и театральных работах.
Сегодня великому мастеру исполнилось 79 лет.
Дома
пространство расчерчено рамой окна
а время не ограничено
вот так органично доходишь до дна
самого самого личного
Пейзаж
Зелёные заборы,
пропыленный репей.
Гитары переборы,
тоскливость летних дней.
Иду средь самоваров,
среди гирлянд белья,
средь молодых и старых,
средь кошек и гнилья.
Скорей, скорей на поезд,
чтоб ветер, чтобы путь.
Чтоб жизнью беспокоясь,
всю ночь не мог уснуть,
чтоб скорость, чтобы споры,
чтоб только – пой и пей!
А за окном заборы,
пропыленный репей.
***
С надеждою и верою
плыву по морю серому
и взмахами тяжёлыми
гребу густое олово,
и с болью исступления,
с разбитыми коленями,
с ослабшими плечами
плыву через молчание,
а там, на горизонте,
огромный яркий зонтик
колышется и дразнит
и обещает праздник.
***
Прощаюсь, прощаю, прощенья прошу,
Всё заново, всё надо заново.
Тема исчерпана, я ухожу,
И ничего в этом странного
Нет.
Забыть про заслуги,
Оставить потуги,
Попытки усилием лёгкость вернуть.
Велением Бога
Другая тревога,
Неясный, но избранный путь.
Что было, то было – черта перелома.
Прощаюсь, прощаю, прощенья прошу.
Всё вижу, всё помню, ах, как всё знакомо,
И всё-таки я ухожу.
Пытаюсь душою постигнуть былое –
Теперь это можно – оно за чертой.
Наташа со мною, а всё остальное
Уже не со мной.
Предчувствую тяжесть несозданных храмов,
Страшусь обновленья – и всё же – спешу
Оставить ушедшее. Милая мама…
Прощаюсь, прощаю, прощенья прошу.
Теперь надо вслушаться в новые зовы,
И вскроется заново то, что знакомо,
Меняю покровы, меняю основы.
Восьмое июля – черта перелома.