Смутное, нарастающее беспокойство приходит вечером,
когда пыль на лету замирает, воздух недвижим.
и тянется долго, до оттепели, когда уже нечего
искать у обветренных губ и ниже, ниже,
где кожа так пахнет мною.
ты помнишь, море
сжигало глаза. нас прибило к баркасу Ноя,
где твари по паре, и нас было только двое.
но если мы ищем на этой земле покоя,
зачем, объясни мне, мы выжили в тот потоп?
и вот, превращаясь в воду, в пучину вод,
глотаю тебя. Так спасён был когда-то Китеж.
но ты сквозь всю эту влагу меня не видишь,
поскольку и в этом Саду я стою одна.
неужели я—покорённая глубина,
исхоженная поверхность, изученная до мелочей?
ничей
участок суши?
прерви мою речь удушьем,
сглотни все мои слова.
кому я нужна отдельно?
натянутая предельно,
вырванная из нутра,
ребра твоего,
любящая до утра.