Он нанизывал женщин, как бусинки,
Ожерелье собрав папуастское,
Без разбора - монголка иль русская,
Худосочная или грудастая.
Он при жизни себе строил памятник
Из разбитых сердец и беспутности,
Пылкость чувств превращая в окалину,
Упиваясь нектаром доступности...
А теперь - измочаленно-брошенный,
Как лимон - основательно выжатый,
С организмом, как тапки, изношенным,
Окружён он пустынею выжженной.
Дом не строил, не вырастил кустика,
Не нашло семя цель благодатную...
Лишь в потухших глазах слёзы-бусинки...
Но, могила исправит горбатого.