Наш скромный мученик любви
Мечтою занят безмятежной.
Лишь пишет письма он свои
И вспоминает образ нежный.
Но только сладостные грезы
Нельзя словами описать,
И, вместо строчек, льются слезы
Росой хрустальной на тетрадь.
Душа измучена страданьем,
Но в ней надежда есть всегда,
И скромно, с робким трепетаньем
Он пишет долгие года.
Ему не достает отваги
Ей вслух о чувствах рассказать,
А чувствам только на бумаге
Она не может доверять,
И потому она не внемлет
Словам, наполненным тоской.
Листок, белеющий, объемлет
Она усталою рукой,
Посмотрит на письмо украдкой:
Одно и то же до сих пор!
И все мечты вместе с тетрадкой
Падут в пылающий костер.
Увы, она не понимает
Бумажной, письменной тоски.
А пламя тихо догорает,
Мечту сжигая в угольки.
С одними письмами ей пусто,
Нужна реальная любовь,
И чтобы чем-то эти чувства
Стократно подтверждались вновь.
Чтоб для любви забыть полмира,
Чтоб закружилась голова,
Но у него, как у Шекспира,
Одни слова, слова, слова.
Она блаженства лишена,
И он лишен его, тем паче.
Не их, конечно, в том вина,
Но все могло бы быть иначе.
2002 г.