Ночевал я в деревне, бывало,
В тишине наверху сеновала,
И под новой решёткой стропил
Средь душистого клевера плыл.
Просыпался я до свету, рано,
Перевитый клубами тумана,
И святую прохладу вдыхал,
Только много ли я понимал?
Но молился цветку и былинке,
Деревенской старухе, что в кринке
Мне парное несла молоко.
Становилось тепло и легко.
Только плохо я, видно, молился:
Крестный путь позади отдымился,
Каждый третий, наверно распят, -
Нету сил обернуться назад.
Картина В. Мухина