Выпрямляюсь и достаю до самых макушек подъемных кранов.
Те, как жирафы, блаженно щурятся, шевелят ушами.
Поднеси мое сердце к уху — ты услышишь там шум океана,
Того самого, который шлифует камни и все возвращает.
Выворачиваю суставы души со спокойствием тибетского гуру:
Этот в ремонт, а этому осталось полкилометра до чашки нирваны.
Подъемные краны взирают неодобрительно, по-осеннему хмуро...
А поднеси мое сердце к уху — ты услышишь там шум океана.
Подъемным кранам наяву грезится, что они грациозные длинноноги,
В моменты рассвета Москва обретает странное сходство с саванной.
Может, в том и родство между мятущейся мной и Богом,
Что, поднеси мое сердце к уху — и услышишь там шум океана.