Разбита шинами, разрыта,
Людьми и Богом позабыта,
Слепыми фонарями жмурится
Сиротка, городская улочка.
От бывшей мостовой каменья,
В дожде купаются осеннем,
В потоках грязи, словно тут
И вовсе люди не живут.
Ухабы, кочки, рвы и ямы
Скопились в хаосе с годами,
А чьи-то алчущие руки
Стащили как-то ночью люки.
Никто не хочет, как ни странно,
Лечить зияющие раны.
Запущенности целина
Гримасой мук искажена.
А сколько их, сирот забытых,
Поотдаль от кварталов сытых,
Влача своё существованье,
Обречены на вымиранье?