Рельеф для тимпана
Стакан вина, когда что-то болит,
и поданная ласково рука
зачастую действеннее в твоей эйфории,
чем лекарство, бинты и перуанский бальзам.
Как-то утром я постучался
в дверь мастерской
скульптора Карла Дворжака.
Сядь и налей,
я через миг закончу.
И скульптор, молча, продолжал ваять
обнаженную.
Соскальзывал по мокрой глине стек
вниз от узла волос
к небольшой выемке меж лопатками,
куда стекается спокойный свет, и дальше
волнообразною поверхностью спины
к тесным объятьям талии,
соединяющейся с ямкой живота.
А крепкое бедро ведет от живота
к любовной буре.
Скульптор трогал то тут, то там
мокрую глину,
как будто обжигал об нее пальцы.
И, наконец, обвел работу взглядом.
Я налил три стакана.
Третий – натурщице,
одевающейся за ширмой
с переброшенным через нее
дождевиком.
Работая над рельефом
для Святовитского двора,
он был уже тяжко болен.
Но чем меньше ему оставалось жить,
тем более он торопился
этот рельеф закончить.
Вот-вот, представлялось нам,
скульптор сможет услышать
скрип ворот на третьем подворье,
когда станут крепить тимпан,
но паузы меж инъекциями
катастрофически сокращались.
С месяца до недели,
с недели – на один день,
и когда захотелось мне увидеть его работающим,
в полуоткрытую дверь
я уже не вошел.