На свете есть деревня,
Недалеко от Волги,
Поют здесь летом бабки,
Зимой здесь воют волки.
И нету тут давно мужчин...
А! Есть старик, зовут Максим.
Но старику так много лет,
Что я б сказал, его уж нет!
И в эту глушь, среди равнин,
В какой-то летний праздник,
Привёз, знакомую, один,
К ней прижимался мальчик.
Они вошли, в убогий дом,
И бабка завопила:
«Слава богу! Наконец,
Внучка навестила!»
Бабка с внучкой говорили,
Бабка с внучкой слёзы лили,
Вспоминала бабка дочь,
Ту, которой не помочь.
Ночь в деревне наступила,
Внучка бабку попросила:
«Пусть, любимая бабуля,
Мой сынок с тобой побудет.
Может месяц, может два,
Просто жизнь пока трудна».
Только, бабка согласилась,
Внучка тут же с ней простилась,
И с мужчиною умчалась,
Даже на ночь не осталась.
С той поры, идут года,
Внук с прабабушкой всегда,
В том селе, где нет мужчин;
Помер тот старик, Максим.
Здесь скука, обретает цвет,
Зимой бело и хода нет,
Лежит вокруг, по пояс снег,
Да часто злится вьюга,
И только волки на полях,
Ночами, жрут друг друга.
Весной, всё так же, хода нет.
Грязью тает серый снег.
Река выходит с берегов
И затопляет часть лугов.
Собаки свалки разгребают,
Да свадьбы, шумные играют.
Зеленым летом здесь жара,
Мух, комаров и мошек — тьма!
Полоть картошку, бить жука,
Косить траву, таскать дрова,
Затем пилить их до утра,
А завтра снова на поля.
И тут уж осень наступает,
Короче день — ночь холодает,
Желтый лес листву бросает.
Тучи, с севера пришли,
Льют дожди, дожди, дожди...
И через слякоть зиму жди!
В этой скуке, среди бабок,
Мальчик бегал с кепкой набок,
В царстве старческих неврозов,
Как цветок среди навозов.
Все его весьма любили,
Обнимали и хвалили,
Был он бодр, был он смел,
Каждый день сметанку ел,
Но в душе всё ненавидел
И давно сбежать хотел.
Как-то утром, как всегда,
Сделав все свои дела,
Он решил пройтись по полю
За окраиной села.
Но придя, пошёл подальше,
А потом еще, еще...
И увидел лес, стоящий,
Через поле, далеко.
Лес манил и возбуждал,
Я б сказал, он просто звал:
«Эй пацан, приди ко мне!
Хватит смелости тебе?»
Мальчик храбрым был не зря
И пошёл через поля,
Через час, ну может два,
Он попал в эти леса.
Сумрак, мох и тишина.
На сосне гнездо орла.
Под гнездом лежат останки...
Ну, наверное, грача.
Мальчик трупик изучил,
Чуть по лесу походил,
Вышел тихо на поляну,
И как вкопанный застыл...
На поляне, между трав,
Нос, немного вверх, задрав,
Весь укрыт в лесную пыль,
Был большой автомобиль.
Чей широкий силуэт,
И лиловый, редкий цвет,
Придавал ему черты,
Инопланетной красоты.
Мальчик чудо обошёл,
Подавил волнение,
Гладя сталь его боков,
Выразил вслух мнение:
«Если этот джип открыть,
То в нём смело можно жить!»
Обойдя машину снова,
Дернув ручку — дверь открыл,
Сильный запах из салона,
Просто насмерть оглушил.
Пахло пластиком нагретым,
И какие-то духи...
Но чем пахло над всем этим,
Пахнут только мертвяки!
Если мальчик испугался,
Через миг уже собрался,
Стал машину изучать,
И покойника искать.
Вроде глянул он везде,
Нет покойника нигде!
Только лужа старой крови,
На резиновом ковре.
Мальчик к бабушке вернулся,
Рис поел, ополоснулся,
Пожелал спокойной ночи,
Что не часто было очень,
Лег в кровать большим прыжком
Начал думать перед сном:
Откуда там взялась машина?
Откуда кровь в машине той?
А вдруг в ней был убит мужчина,
Самарской мафии герой.
Хозяин пал, в борьбе с врагами,
Его наверно закопали,
С машиной делать что, не знали,
И в лес поэтому загнали...
А может быть большой грузин,
В машине мясо вёз, один.
Заехал в лес, чтоб покурить,
Пошёл немного побродить,
Поел грибов - сошёл с ума,
Машину бросил, навсегда,
А мясо, что было внутри,
За месяц, съели муравьи.
А может Бог её мне дал,
За то, что мать мою забрал?
За то, что я его молил,
Чтоб мне он друга подарил?
О боже! Если это ты?
То, я прошу тебя — прости!
За то, что я тебя ругал,
Я просто, сильно, маму ждал,
А ты её не возвращал....
(продолжение...)