ХХХV
...Нам поздний гость -
предмет досады;
Пусть нам он друг или родня,
Пусть мы ему безмерно рады
И гимн поём, его ценя,
Пусть нам он ежедневно снился
И в жданках сорвана душа,
Пусть все, кто вовремя явился,
Пред ним не стоят ни гроша,
Всё ж на пиру, который начат
И славно длится без него,
Его достоинства не значат,
Пожалуй, ровно ничего.
Уже хозяину и блюдам
Хвала достойно воздана
И опустевшая посуда
В который раз заменена,
Уже в питье и разговорах
Слились удачно ритм и темп,
И знатоки, почти без спора,
Перемололи массу тем,
Уже сложился суд суровый
И пересудам найден край,
Как тут явился кто-то новый -
И всё сначала начинай!
Встречай его, вводи
в курс дела,
Знакомь с переплетеньем уз...
Каким-то инородным телом
Внедряется он в наш союз.
И пусть веселию угрозу
В себе пришелец не таит,
Мы принимаем, как занозу,
Неоговоренный визит.
Наш праздник исключеньем не был.
Тут - рок.
А не судьбы каприз.
Ешё декабрьское небо
Тысячеглазо смотрит вниз,
Дивясь, должно быть, что доселе
Земля, как осенью, черна,
Уже к концу пришло веселье,
Хотя корец* не чиркнул дна**,
Уже отец, весьма уставший
От яркой роли тамады
И ничего, кроме воды,
Во имя дела, в рот не бравший,
Решил сменить программы гвоздь,
Как в дом явился поздний гость.
ХХХV1
Мужик чернявый, круглолицый,
Не стар, но больше сорока.
Тужурка, шапка, рукавицы -
Всё - недешевые меха.
Гость не из русских, видно сразу:
В кости широк, но низковат,
Заметно смуглый, косоглазый -
Дитя пустынь и вихрей брат.
Но голос внешности не в тон -
Густой славянский баритон.
Тут мне, увы, без объясненья,
Не обойтись на этот счёт.
В науках многие теченья
Людской перемывают род.
Поодиночке или скопом,
С желаньем или без него,
Мы все сидим под микроскопом
И в колбах века своего.
Все, кто захочет,
разглядят нас
Со всех сторон и изнутри;
Тут если кто не верит - атлас
Анатомический смотри.
Давно есть перечень предлинный
Того - кому и что дано,
И ещё много писанины
На всякий счет сочинено.
Тут всех народностей основа -
Кто как в своём развитьи шёл...
А вот о голосах ни слова
Я в этих книжках не нашёл.
А голоса, сдаётся мне,
У всех народностей не схожи;
С фасоном лиц и цветом кожи
И свойством нрава - наравне.
Я долго жил меж азиатов,
И каждый был мне вместо брата.
Но вот на том себя ловлю,
Что голосов их не люблю.
Они визгливы, резки, плоски,
Без всяких бархатных октав,
И обертоны-подголоски***
Едва ли входят в их состав.
Возможно, истиной невинной
В полемиках я взял бы верх,
Но гость раскатистой лавиной
Мои сужденья опроверг.
Не только тембр!
Ещё казачий
Мелькал акцент в его речах.
Должно быть наш, донской очаг
Вскормил пришельца. Не иначе.
ХХХV11****
С приветствием обычным вместе
Гость сообщил:
"Собкорр "Известий",
Пётр Шевырёв.
А цель моя -
Иван Чугреев".
"Это я.
Прошу к столу.
Сто грамм с дороги.
У нас с гостьми порядок строгий -
Хоть вместо дел, а хоть промеж,
С дороги - выпей и поешь".
"Благодарю на добром слове,
Да только от роду не пью.
К тому же, поутру в Ростове
Я быть обязан.
Интервью
У первого секретаря обкома.
Мой слишком короток досуг".
"Всё ж, коль у нас,
то будь как дома.
Мы тоже на казачий Круг
В свою станицу вранце***** едем.
Но прежде, в дружеской беседе,
С едой, питьём, как надлежит,
Обсудим скопом твой визит.
Здесь лишних нет.
Вот сын, Василий,
Вот зять Матвей,
вот друг наш, Вилли.
Кто за столом у нас, мы с ним
Живём дыханем одним.
И в том не и может быть иного:
У нас тут, со времён войны,
Коллег твоих съезжалось много
С газет центральных и иных.
Сперва толпой, потом всё реже.
И правда - сколько нас хвалить!
О деле давнем строчки свежей
К письму уже не притулить.
Я удивлён, что ещё нужен
Кому-то обо мне рассказ,
Читатель нынче перегружен
И без того".
" Да, но сейчас
Меня к вам привело другое, -
Ответил Пётр, -
Со школьных лет
Я выбирал всё дорогое
Из всяких стендов и газет.
Ребячьи имена и лица
Героев разно-давних дней,
Как драгоценные крупицы
Хранятся в памяти моей.
И среди них - Иван Чугреев,
В рейхстаг скакавший на коне...
Я мог бы всех забыть, старея,
И вас со всеми наравне.
А нынче вышло всё иначе:
Горя тематикой казачьей,
Я юг страны избороздил,
Под скрип закушенных удил******.
И столько взял материала!
Копна с излишком, целый том!
И предстоящая опала
Пред ним - решительно ничто.
Но это к слову.
А короче,
Меня не ветром занесло;
Я не явился б среди ночи,
Когда б за сердце не взяло.
Вот дела суть.
Под Армовиром
Живёт балкарец, аксакал.
В войну был ранен.
И лежал
В одной палате с Вилимиром".
_______________
* Фраза:"Корец не чиркнул дна" означает, что запасы питья ещё не истощились.
** Обертоны - дополнительные звук, доющие основному голосу окраску.
*** Вранце - перед рассветом (казач.)
**** Для ясности дальнейшего сюжетного развития, нужно прочитать роман "Казачтя вдова", перыую часть трилогии.
***** Закусить удила - сорваться, потерять контрольнад собою (казач.)