Под кров случайного ночлега,
в стране далёкой и чужой,
нахальным рейдерским набегом
ворвался ветерок ночной.
Пахнуло влагою и йодом…
Играя желваками скул,
за ветерком вошёл дородный,
заполнив всё пространство, гул;
неторопливый, басовитый,
вошёл, сказал, что он за мной.
А городские звуки свитой
теснились где-то за спиной.
Иду… Неоновые реки…
Чужая странная страна...
Но вот сомкнулись улиц веки,
вмиг – полумрак и в нём – луна,
и океан – ночною бухтой
к моим ногам, ворча, приник
и ноги мне омыл, как будто
Он – Иисус, я – ученик.
И что-то хрустнуло, как если б
глубинный вправился сустав:
Он – Океан, Земле – ровесник,
Он ноги омывал Христа.
Мы делим тело океана,
но неделим великий Он:
соединяет земли, страны, –
мою тайгу и ваш неон.