1
Не знаю,может быть когда- то,
Пусть в веке девятнадцатом,некий,никому не известный,
Немец- Кауфман,в пиджачке затасканном,
Вывел формулу романтической зависимости,
И на улице Банковской,
Из Смитта и Вессона,сам себя застрелил.
Но от него осталась тетрадка,
Почерк был мелкий и гадкий,
А самая разборивая запись гласила:
"В небе над городом,важно наличие звезд,
А не их количество,
Когда над шпилями ратушей,нет звезд,то нет любви."
А сегодня в Центральном районе,
Очень странно вело себя электричество,
И тянулись обреченно в никуда,
Не только провода,
Но и фарфорово-глиняные дни.
Было +5,влажность 93,
И за окнами плыла дождя стена,куда не посмотри.
Между ними было,только две тысячи километров,в самолетах и поездах,
Но дело тут было даже не в расстояниях,
Просто это были самые глобальные "Да и нет"Я и ты"
Он уже спал,когда у нее включили свет,
Что может быть ненужнее,чем свет,в окнах,
Давно уже спящих квартир,
Он ей:" представь себе,что я где- то рядом,
Так близко что может быть в одной из них,
Для этого только украдкой,в свое окно посмотри.
2
Звезды-горошины,странно что они еще на небе,
И вместе с дождем,в окно непрошено,
А за окном +5 и влажность 93,
Тогда наверное Кауфман подумал,
Уже встревоженно,
"Где же вы сучка?капитулируйте,
Черт вас побери,
Берите себя в руки,
Садитесь в поезд до юга,
С собою зубную щетку,
И еды дня на три.
Нет ничего на свете лучшего,
Чем целовать на пероне,
Ваши,от долгого сна,припухшие губы".
Она была так растеряна,
Что вышла из поезда,
В маленьких,трогательных шлепанцах,
А когда ее целовал,
Улыбалась как кошка,
И красиво щурилась на утренние фонари.
3
Мы всегда в ответе,за тех кого приручим,
Так спустя век,написал летчик Экзюпери,
Но он потом пропал и даже самолета не нашли.
Как приручать?
Когда она глядит на тебя глазами иконы,
Молчит,ничего не говорит,
Что делать?
Только, приручать ее губы к своим,
И от дикого счастья замирая,целовать ее,
Еще поездом пахнущие, локоны.
Днем за окном был дождь,+5,
И та же, влажность 93,
Друг от друга, их ноги и руки склеились,
И стали бумажными,
Поэтому никуда не пошли,
Просто лежали,
Друг друга гладили,
И так мило тратили,
секунды,годы,дни.
А вокруг плыли;
Чистые простыни,
Белые скатерти,
И на простынях,
Худенькая и почти прозрачная,
Плоть мадонны- матери,
Всегда святая,но уже распятая,
Неземными ласками и неистовством любви.