***
Ты напомнила детство моё,
беспризорница-осень.
Словно венки на лбу
Пролегли голубые ручьи
По окраине лета,
Где выдох
Морозно белёсен,
По обочинам лет – и моим,
и чужим,
и ничьим.
Я страдаю опять, принимая твоё малокровье
За хворобу свою,
излечимую словом «пройдёт».
И течёт мимо уст молоко белых зарев
коровье,
Словно мёд по усам – тот горчащий,
тот сказочный мёд.
Худоба не к лицу тебе, но –
Я не знаю комплекций,
Подходящих к твоей беспризорности
Лучше, чем есть.
А пролив молоко, я спешу рушником утереться
И уйти беспризорничать в лес,
мной исхоженный весь.
Оживает моё ожидание дивного дива,
И никто мне не даст от ворот (ведь их нет) поворот.
Я как ты, никогда-никогда молоко не любила,
Я любила, как ты, отпиваться студёностью вод.
Без всего – налегке
и без мыслей о странностях жизни
(Ни к чему этот жизнь отягчающий,
мысленный гнёт)
Вслед за осенью я тороплюсь и прошу:
«Покажи мне
Ту дорогу, которая в детскую сказку ведёт».
И грустна,
и ликующа сказка скитаний и странствий,
Облетевшей листвы под ногами скрипит сыромять.
Беспризорница-осень теряется в гулком пространстве,
Как теряется смысл постоянство своё сохранять.