Пойдём гулять, собаченька, под дождь.
Намочим пузо, лапы, хвост и уши.
Но дождь – хорош! Не торопись, послушай,
аплодисменты в тысячу ладош
такому пустяковому дождю…
И сколько б мы ни удивлялись: «тю»,
он чем-то заслужил. Не нам, диванным,
судить, о чём толкует эвкалипт,
о чём ему в ответ ручей бурлит,
кипящий молоком обетованным
в лепных кисельных топких берегах.
А в двух моих – пяти твоих шагах
уже ни зги не видно. И темно
и знобко было б нам в стене тумана,
но стену прошивает яркий сноп
пунцовых солнц. Ой, солнцу, вроде, рано
ещё взойти? Собаня, ведь шести,
наверно, нет? А мы с тобой гуляем,
деревню не тревожа ранним лаем,
бредём в дожде. Сшибаем по пути
помойных кошек с баков и заборов,
да тянем поводок: фу-фу, не в грязь…
И друг на друга мирно матерясь,
вдыхаем воздух, сер и коленкоров
от утреннего праздного дождя.
Вдруг журавли, бессовестно галдя,
побудку протрубят всему на свете.
И мы застынем: ты, и я, и ветер,
и на загривках дыбом встанет шерсть.
С какой такой тревоги и печали?
Эх, вот бы притаиться... в одеяле...
И я тебе скажу: наверно, шесть.
А ты ответишь: ладно, погуляли.