Блаженный
Блаженный, а имя-то царское!
Надмирный – и плотски-земной!
А площадь блинами, да чарками
прощается с долгой зимой.
А площадь шумит и не ведает
о грешных и грозных делах,
и путает казни с победами,
и власть уважает за страх.
Вослед за блинами-баранками
плывет кумачовый пожар,
ракеты вползают за танками,
и бьет по мозгам «солнцедар».
Истошно грохочут динамики,
затрясся Васильевский спуск…
Вот-вот раскрошится керамика
на древний сиреневый куст.
А он, в пестрядинное рубище
до маковок самых одет,
все так же взирает на гульбище,
на грешный и суетный свет.
Все так же стоит он, юродивый,
сильнее земного царя,
над кровью и памятью родины
златыми крестами горя.
Опубликовано в журнале "Северо-Муйские огни", Северомуйск, № 43, 2014.