Они не обижают, хоть смогли бы,
Дела их показного лишены;
Кто лишь других волнуют, сами – глыбы,
Тверды, к соблазну стойки, холодны –
Они взять вправе милостей небесных,
И клад Природы от растрат хранить,
Они – владельцы, лорды лиц чудесных,
Другим – лишь их величеству служить.
Цветок дарует лету запах сладкий,
Живёт в себе и умирает так,
Но если он – в плену заразы гадкой,
Его достойней низменный сорняк.
Как мёду горечь – плод иных усилий,
Смрад сорняков – ничто пред гнилью лилий.
They that have pow'r to hurt, and will do none,
That do not do the thing they most do show,
Who, moving others, are themselves as stone,
Unmoved, cold, and to temptation slow -
They rightly do inherit heaven's graces,
And husband nature's riches from expense;
They are the lords and owners of their faces,
Others but stewards of their excellence.
The summer's flow'r is to the summer sweet,
Though to itself it only live and die,
But if that flow'r with base infection meet,
The basest weed outbraves his dignity:
For sweetest things turn sourest by their deeds;
Lilies that fester smell far worse than weeds.