Опять февраль, снеговорот,
А мне, наверное, везет:
Нащупан нервным пальцем код
От просветленья.
Бог дурням воли не дает.
Лишь мозг опять не разберет:
У нас посадка или взлет,
Или паденье?
Все длится чертов снегопад,
Все как-то, в целом, невпопад,
и в умных книжках говорят,
что смысла нету…
Начало с чистого листа
да необжитые места…
А песня, хоть была проста,
да недопета.
Низверглась с криками «ура»
В тартарары, во мрак и смрад.
И саркофаг мой аккурат
На десять метров.
Там вкусный чай и бутерброд.
Но тело просится в полет,
Необязательно вперед – по воле ветра.
Ты – там, я – здесь.
Но все же – есть.
А за окном седая взвесь
Поет свою настырно песнь
С глухим припевом.
Хоть пару дней побыть живой,
А там- хоть пей, хоть волком вой,
Хоть прячься буйной головой
Под саван белый
В свой добровольный саркофаг.
Вопрос «куда», а так же «как»…
Задачки смысла натощак решать не стоит.
А надо б, закусив губу,
Сквозь все «нельзя» и «не могу»,
Назло соседу и врагу…
Но я – не стоик.
Родных зеркал смешная лесть.
Звезд под ресницами не счесть.
Им несть числа и смысла несть
В глухом безлюдье.
Но лучше так и лучше тут,
Чем там, куда меня внесут
Как райский золоченый фрукт
На ярком блюде.
Ведь, в сущности, фигня вопрос:
Назавтра будет море звезд,
И сменится седой норд-ост
На нечто с юга.
И мне, естественно, везет:
Ведь мы б могли еще пятьсот
лет, восемьсот лет, девятьсот
не знать друг друга.