Когда зеленая Луна
Плескалась в омуте небесном,
Бежала Фрези по волнам,
А Гарвей тупо и отвесно
Под марш из оперы Гуно,
Сжав пятерней стакан "Столичной",
Шел ржавым якорем на дно,
Что было, в общем-то, привычно
И для нее, и для него.
Потом заря светила ало,
И мчалась по волне бегом
Она к нему, и вновь спасала.
Так длилось долгих двадцать лет...
Пустая звякала посуда...
Он, в прошлом лирик и эстет,
Знал, что спасут всегда и всюду.
И душу жгла огнем вина,
И не было на сердце гаже,
Когда на дно ушла она,
Споткнувшись о волну однажды.