«Упал двенадцатый час,
как с плахи голова казненного....» (c)
…………..
Злая наука - себя выворачивать
до кровавых губ на словесной дыбе.
Остриём пера рассекаю мальчика,
ноготком отточенным половиню.
Чтоб искал потом в зеркалах улики
наших общих драм.
И, раздет до мяса,
не винил за боль пресловутых Бриков,
ибо сам хотел причащаться красным.
Распалять стихи до холодной злости,
на ветру побуквенно леденея.
Ощущать нутром, как дробятся кости
позвонком у Музы, свернувшей шею.
Выдыхать отчаянно, зло «про это»
и сжимать ей горло смертельной хваткой.
Пусть узнает, сука:
любить Поэтов -
это больно…..гибельно….. и не сладко…
Как клеймо в сердцах выжигать железом,
как резьбу вытачивать по металлу.
Чтоб сквозь красный гул и любовный скрежет
каждым звуком Слово в тебя врастало.
Ведь в бреду ошибок и совпадений
ты особой метою свыше мечен.
Свой неровный слог, свой искристый Гений
рассыпай у ног самых странных женщин.
Заклинай судьбу, призывая в помощь
то небесный суд, то паяцев ада.
Это высший дар -
приходить к Ней в полночь,
чтобы вновь и вновь упиваться ядом.
Пошловатость драм искупая строчкой,
за которой больше, чем жизнь -
Поэма.
Просигналь ей трубами водосточно,
не особо мудрствуя над дилеммой.
И когда дожди застучат по крыше,
ноябрём вживаясь в глаза апрелю,
не ищи зонта от невзгод.
Будь выше.
Тесаку ветров подставляя шею,
распрями нахально строку и плечи.
И пройдясь по лужам в больших штиблетах,
обними за талию ту из женщин,
что способна видеть в тебе Поэта.
Пусть сгребают ласковые ручищи
всё, что сердцу стало необходимо.
Если Муза требует новой пищи
с нищих духом страждущих пилигриммов,
то корми эту наглую тварь с ладони
тем, что есть -
тем, что спрятано под рубахой:
изнурённым, бьющимся сгустком боли
в кровотоке чувств обагрённой плахи.